словно тот был муравьём или букашкой, и отвернулся. А когда мальчик попросил лекарства для отца и матери, он ответил:
— Вся жизнь твоих родителей стоит дешевле, чем лекарство, которое может их вылечить.
Заплакав, Дай-фу бросился к другому лекарю, к тому, что жил на западном краю деревни. Но второй лекарь оказался не добрее первого. Он сказал:
— Когда болен бедняк, его незачем лечить — он поправится сам. Или умрёт.
Дай-фу побрёл в свою фанзу с пустыми руками. Вместо лекарства он подавал больным воду, укрывал их рваным одеялом, поправлял жёсткую подушку, набитую опилками. Что ещё мог сделать мальчик!
Через несколько дней умерла мать, а за ней и отец.
Сердце Дай-фу было полно горечью и гневом. Он говорил себе: «Вырасту большим, сам стану лекарем и буду лечить бедняков во всей Поднебесной».
Говорил он об этом и своим соседям, которые были немногим побогаче его родителей. Соседи давали сироте то лепёшку, то чашку супа и вздыхая отвечали:
— Если в реке нет воды, в ней нет и рыбы. Если у бедняка нет денег, ему не выучиться грамоте. А из неграмотного не выйдет лекаря.
— Когда хлынут потоки с гор — и сухая канава превращается в реку. Я непременно стану врачом.
Видя упорство мальчика, соседи посоветовались между собой, и каждый дал для сироты, сколько мог. Самый старший из них отвёл Дай-фу в город. Там он купил хорошие подарки и поднёс их врачу, который держал лавку с лекарствами неподалёку от базарной площади. Врачу понравились подарки, и он согласился взять Дай-фу в обучение.
Как же учил старый лекарь своего ученика?
А вот как. Еще до зари он кричал ему:
— Вставай поживее, раздуй огонь в очаге, приготовь мне поесть!
После завтрака учитель опять кричал, не дожидаясь, пока Дай-фу доест его объедки:
— Вымой котёл! Подмети пол! Наруби хворосту! Свари рис! Вскипяти чай! Да не забудь наполнить чаны водой!..
Дай-фу трудился с раннего утра, когда на востоке только начинало светлеть, и до позднего вечера, когда в тёмном небе загорались звёзды. В этот час учитель расстилал мягкий войлок, поверх войлока — несколько одеял и кряхтя ложился спать, не забыв приказать своему ученику, чтобы тот зорко охранял лавку.
Жизнь Дай-фу была нелегка, но мальчик не жаловался. Он убирал в доме, подметал пол, а его уши слушали, какие советы даёт лекарь своим больным; он рубил хворост, разжигал огонь, а глаза его смотрели, из каких трав варит лекарь снадобья. Он сторожил лавку и при лунном свете выводил пальцем на земляном полу иероглифы, что были написаны на маленьких выдвижных яшичках шкафа с лекарствами, а в безлунные тёмные ночи, когда названия лекарств нельзя было ни прочесть, ни написать, он тихонько твердил их наизусть.
Так прошёл год, второй и третий. Дай-фу узнал всё, что знал сам старый врач. Он умел теперь разгадать с первого взгляда, какая болезнь мучит больного и какое лекарство может ему помочь. Он помнил, как пахнет каждая травка из ста сортов целебных трав, и знал, из какого растения готовят отвар, из какого — настой, из какого — мазь.
И вот однажды он сказал врачу:
— Травы, произрастающие на земле, должны лечить всех людей, живущих на земле. Вы, врачи, лечите только богатых, а я буду лечить бедных. Завтра я ухожу от тебя.
Старый врач презрительно усмехнулся и ответил:
— Если бы каждый нищий, которому вздумается, мог стать врачом и открыть лекарственную лавку, небо давно бы рухнуло. Но пока оно прочно высится над нами и крепко держит небесные светила.
Больше он не сказал своему ученику ни слова.
На следующий день Дай-фу навсегда покинул лавку врача. Сборы его были недолги, ведь всё, что юноша накопил за три года, хранилось в его памяти.
Он весело зашагал по дороге и к закату пришёл в родную деревню. Фанза его почти развалилась, циновки истлели; только и было у него теперь имущества, что треснувший котёл. Однако Дай-фу не печалился, потому что приветливое слово дороже серебра и золота, а соседи встретили его радостно. Они приняли юношу, словно родного, накормили и стали расспрашивать. Но когда они услышали, что Дай-фу вернулся таким же бедным, каким ушёл, радость на морщинистых лицах соседей потухла, и они опустили головы. Потом самый старый из них, тот, что когда-то отвёл Дай-фу в город, сказал:
— Сынок, сынок, даже самая искусная хозяйка не сварит кашу, не имея рису. Как же ты без лекарств думаешь излечивать болезни?..
Дай-фу ответил:
— Я думаю так: если хочешь сварить кашу, нужно достать рису.
Наутро, еще не успели и петухи пропеть, Дай-фу уже шёл на северо-запад, по тропинке, ведущей в горы. В руке он нёс плетёную корзинку.
Долго бродил он в горах, поднимался на высокие перевалы, спускался в глубокие долины. В одних местах он видел только голые камни, в других — пышно росли травы, но целебных среди них он не находил, сколько ни искал. Тогда Дай-фу решил взобраться на самую высокую гору, поросшую лесом, где никогда никто не бывал. По едва заметным тропам, протоптанным дикими зверями, он поднимался всё выше и выше.
Тем временем закатилось солнце, вокруг быстро стемнело и рад вершинами деревьев выплыла луна. Дай-фу огляделся по сторонам: на востоке — горы, на западе — горы, на юге — горы, на севере — тоже горы.
«Не ночевать же здесь! — подумал Дай-фу. — Вернусь домой. А завтра приду опять».
И Дай-фу повернул назад. Но всё кругом теперь казалось ему другим. Серые камни под лунным светом стали белыми, красные стволы сосен — чёрными, а по земле протянулись длинные тени. Дай-фу пошёл прямо, потом налево, потом направо, но тех тропок, по которым он добрался сюда, нигде не было видно.
В ночной тишине запел соловей. И сейчас же лес словно ожил. Зарычал тигр, завыли волки, залаяли лисицы, испуганно вскрикнул фазан и взлетел с уступа скалы.
А Дай-фу всё не мог найти дороги вниз, и на сердце у него стало тревожно.
Вдруг мимо него лёгкой поступью, почти не касаясь земли, быстро прошла девушка в зелёной одежде. Дай-фу очень удивился — час поздний, глухой, место дикое; что делать здесь женщине! Всякий зверь может её обидеть, всякая ночная птица испугать.
«Верно, она тоже заблудилась. Нельзя бросить её одну, — сказал сам себе юноша. — Я пойду тихонько за ней и, если понадобится, помогу».
Так он и сделал. Скоро девушка вышла на лесную поляну, освещённую луной. Тут она обернулась к Дай-фу и спросила:
— Зачем ты идёшь за мной, человек?
— Я боюсь оставить тебя одну в этот глухой час среди дикого леса.
Девушка улыбнулась.
— Мне знаком тут каждый куст, каждая былинка, каждая птица и каждый зверь. Никто меня не обидит. А что делаешь здесь