ты?

— Я ищу целебные травы, — ответил Дай-фу.

— У тебя, верно, больна мать или, может быть, жена?

Дай-фу покачал головой.

— У меня нет родных, я один на свете.

— Тогда, значит, ты хочешь набрать редких трав, чтобы продать их и разбогатеть?

— Нет, — сказал Дай-фу. — Мне нужны травы, чтобы лечить бедняков, которым нечем платить за лекарства.

— И что же, нашёл ты травы?

— Корзинка моя пуста, — печально ответил Дай-фу.

Девушка в зелёной одежде засмеялась.

— А мне казалось, что сегодня луна светит достаточно ярко. Посмотри себе под ноги.

Дай-фу опустил глаза и вскрикнул от радости. Он увидел то, что искал. Горная арника, останавливающая кровь, поднимала свои оранжевые соцветия, похожие на маленькие плетёные корзинки; наперстянка, та, что излечивает болезни сердца, качала своими красными и тёмно-жёлтыми колокольчиками; выглядывали из листьев бледно-лиловые цветы красавки — она успокаивает самую сильную боль и спасает людей, съевших ядовитый гриб; с ползучего стебля свешивались белые, будто вылепленные из воска, цветы и красные ягоды лимонника. Его называют увейцзы — плод с пятью вкусами. Горсть ягод лимонника возвращает силы усталому, бодрость — ослабевшему. Росли тут и другие травы, помогающие от разных болезней.

Дай-фу с благодарностью взглянул на девушку, взглянул и не смог отвести от неё глаз, так она была прекрасна.

А девушка лукаво спросила его:

— Ну, разве не ярко светит луна?

Дай-фу ответил:

— Твоё лицо сияет ярче, чем луна. Кто ты, девушка, и где живёшь?

— Я живу здесь, на этой горе, и повелеваю всеми деревьями, кустами и цветами. Самое большое моё богатство — целебные травы. Я прячу их от злых людей и открываю добрым. Ты самый лучший юноша в Поднебесной, и я позволяю тебе нарвать столько трав, сколько тебе нужно. Почему же ты их не рвёшь?

Дай-фу с трудом отвёл глаза от лица девушки и стал рвать цветы, листья и ягоды, выкапывать корни. Скоро корзинка его наполнилась.

Когда он разогнул спину, девушки в зелёной одежде уже не было. Невдалеке быстро бежал водопад, разбиваясь о камни на тысячу маленьких потоков, и каждый поток пел свою песенку — «хуа-ла-ла, хуа-ла-ла». Прямо перед ним вздымались голые скалы, и луна будто катилась по краешку этих скал.

«Скоро луна совсем скроется за вершиной, — подумал Дай-фу, — как же я найду дорогу домой?»

И вдруг он увидел, что стоит на тропинке, такой ровной и гладкой, будто её утоптали тысячи ног. Дай-фу удивился, — почему он раньше не приметил её? Но долго думать не стал и пошёл по тропинке. Вверх взбирался он много часов, а обратный путь показался ему совсем коротким и лёгким. Едва начало всходить солнце, Дай-фу был уже дома.

С этого дня дверь в фанзу Дай-фу никогда не закрывалась. Бедняки шли к нему со своими болезнями и горестями. Одному он помогал лекарством, другому — добрым словом, разумным советом. Часто его будили по ночам, и Дай-фу, забыв о сне, спешил к больному. Когда он приходил в самую тёмную лачугу, в ней будто становилось светлее. Люди говорили:

— Недаром родители назвали его Дай-фу, он и вправду приносит счастье!

Не проходило и дня, чтобы Дай-фу за всеми заботами не вспоминал девушку в зелёной одежде. Ложась спать, он говорил себе: «Завтра утром я поднимусь на гору и, может, снова увижу её».

Но наступало утро, и кто-нибудь приходил звать его к больному ребёнку или умирающему старику. Так протекали дни за днями.

Однажды к молодому лекарю прибежал мальчик лет десяти и плача сказал, что отец его умирает. Дай-фу сейчас же пошёл за мальчиком. В бедной фанзе, на холодном кане, лежал худой, ослабевший от болезни человек. У него болело горло, он тяжело дышал и почти не мог говорить.

Дай-фу осмотрел его и понял, что жить бедняге осталось не больше недели. Чтобы утешить больного, он сказал ему несколько ласковых, ободряющих слов. Больной облегчённо вздохнул, прикрыл глаза и задремал. А Дай-фу с жалостью поглядел на него и грустно покачал головой. В это время в углу фанзы послышалось всхлипывание. Это заплакал мальчик; он понял по опечаленному лицу молодого врача, что скоро останется сиротой. У Дай-фу сжалось сердце — вот так и он сам плакал, когда умирали его отец и мать. Юноша принялся перебирать в памяти самые мудрёные лекарства и вдруг вспомнил: есть такая редкая трава — горный чай! Только она и может вылечить больного.

«Я должен найти горный чай, — подумал Дай-фу. — Надо сейчас же идти в горы!»

Мальчику он сказал:

— Жди меня. Через несколько дней я вернусь с лекарством.

Дай-фу никогда не видел горного чая. Но у его учителя была старая книга с рисунками, которую тот всегда держал под замком. Всё же один раз Дай-фу удалось быстро перелистать её.

Там-то и были нарисованы листики горного чая. Эта трава растёт на голом камне, на самых высоких горах.

Три дня и две ночи Дай-фу бродил по горе, где росли целебные травы. В этот раз гора не таила от него своего богатства — целебные травы и кустарники будто протягивали к нему цветы и ветви. Но Дай-фу проходил мимо, — ему нужен был только горный чай, а его-то он нигде не находил.

К вечеру третьего дня он вышел на поляну у подножия скал, стороживших подступы к вершине. Дай-фу подумал: «На вершине никто никогда не бывал. Может, там и растёт горный чай».

Он поднял голову и с тоской посмотрел на остроконечную вершину, окутанную белыми облаками. Но она казалась недоступной: каменные утёсы отвесно вздымались к небу; на них не было ни расщелины, чтобы поставить ногу, ни выступа, чтобы ухватиться руками. Дай-фу огорчился. Тут он услышал знакомый шум — «хуа-ла-ла, хуа-ла-ла». Это шумел водопад, падающий с самой вершины. Молодой лекарь вспомнил — на этой поляне он уже был раньше. Здесь говорила с ним девушка в зелёной одежде. Ведь она шэньсянь — волшебница. Если бы девушка захотела, она помогла бы ему сейчас.

Не успел Дай-фу подумать об этом, как закачались сосны, заревел водопад, покатились сверху камни и на поляну выскочил огромный полосатый тигр. Шерсть у него стояла дыбом, глаза светились точно раскалённые угли, пасть широко разинута. Тигр был очень страшен, но Дай-фу поклонился ему и сказал:

— Старший брат, тигр! Ты пришёл, чтобы съесть меня. Но видишь ли, я должен вылечить одного человека, иначе его маленький сын останется сиротой. Если ты меня растерзаешь, кто же поможет больному?

И вдруг Дай-фу увидел, что тигр три раза кивнул головой и приник к земле, словно подставляя спину. Дай-фу сел на спину тигра и крепко ухватился за его шерсть. Тигр разбежался и взвился вверх — только ветер засвистел в ушах Дай-фу. Не прошло и мгновения, как они оба оказались на вершине горы. Юноша спрыгнул на землю, и