1

Полёт вниз был коротким, но таким звучным! Я уверена, это слышал весь квартал. Жаль, что меня их хороший слух уже не спасёт. Чем ближе земля, тем меньше надежда. Да и какая вообще может быть надежда, когда ты летишь вниз головой с девятого этажа?

Думала, что сердце от страха остановится раньше, чем я разобьюсь о потрёпанный годами серый асфальт. А время, казалось, текло всё медленнее и медленнее. Я даже успела испытать лёгкую ненависть к тому уроду, который толкнул меня в открытое окно посреди этой пьяной потасовки.

Наконец, земля стала так близко, что я готова была ощутить боль от удара. Но вместо этого произошла какая-то яркая вспышка и хлопок. Я думала, надо бы зажмуриться. Надо бы дождаться, когда сошедшее с ума от страха сердце хоть немножечко замрёт. Но не успела. Хотя готова была поклясться, что к земле я приближалась со скоростью падения пушинки. Или это мир вокруг резко притормозил и дал мне возможность насладиться моментом?

Всё происходило странно. Сначала яркий-яркий свет. Настолько ослепительный, что глаза после него вряд ли ещё когда-либо что-то смогут увидеть. Хотя меня это волновало меньше чем то, почему же я до сих пор не разбита в лепёшку? Но как говаривала моя прабабка из глухой деревушки: «Раньше смерти не умирай».

Вот и я вместо смачного удара ощутила лёгкий толчок в ноги, и чьё-то визжащее тело под собой. Всё ещё ничего не видя, но зато отлично слыша, я неловко взмахнула руками, пытаясь за что-нибудь схватиться. Это оказались чужие плечи. Вокруг стоял возмущённый гул, из носа что-то текло, а рот наполнил тошнотворный вкус крови. Я ею чуть не поперхнулась, откашливаясь, и пытаясь удержать равновесие в пространстве. Сейчас свет ушёл, осталась темнота, постепенно, очень неохотно, оставляющая меня в покое.

Тот, в кого я так судорожно вцепилась, стоял неподвижно. И, кажется, в этом гомоне он был единственным человеком, сохраняющим молчание.

Да что хоть происходит? Это, наверное, толпа зевак, собравшаяся вокруг выкинутой меня. Как обычно, ни помощи, ни кислорода. Только пустое кудахтанье и обсуждение несчастной жертвы обстоятельств. Ну хоть полицию и скорую вызовут. Надеюсь. Тогда-то я им и сдам того пьяного подонка, который не следит за своими руками. Студенческая посиделка превратилась в какое-то побоище. Надо было уходить сразу, когда поняла, что народ уже под градусом.

— Поздравляю вас с помолвкой… — голос справа от меня был громче всех остальных. Но звучал так, будто он не с помолвкой поздравляет, а сожалеет о потере близкого родственника. Я что, испортила чью-то свадьбу? Глаза всё так же ослеплены вспышкой, ориентируюсь только на человеческие звуки.

Какой странный акцент, кстати…

Меня знатно шатало, но боли я не ощущала. Может быть шок? Не просто же так я вся истекаю кровью откуда только можно?

— Что это значит!? — слова девушки, на которой я, к счастью, уже не стояла, тоже показались мне не совсем привычными. Как будто иностранка. И орёт то как звонко! Прямо оперная певица. — Кто это такая!?

— Простите. — прошептала я, сама не понимая за что я извиняюсь. За испорченный праздник? Так у меня вообще трагедия, меня чуть не убили. — Вызовите пожалуйста скорую.

— Что она несёт!? — ещё более истерично вопросила девушка. Я наконец смогла избавиться от последних чёрных пятен, застилающих обзор, и повернулась к ней. С ужасом и удивлением обнаружив себя вовсе не на улице.

Вместе со мной на каком-то пьедестале из багрового мрамора стояла очень красивая девушка, смахивающая внешностью на топ-модель. Только вот одета она была немного не по-нашему. Красное старомодное платье с витиеватыми узорами по полам и рукавам. Массивные рубиновые камешки, усыпавшие многоярусное ожерелье, браслеты и кольца. Ого. Цыганка что ли? Точно. Я выпала из окна посреди цыганской свадьбы. Вот так повезло!

Хотя из всех присутствующих, коих тут оказалось не очень много, только эта девушка обладала немного характерными чертами для их нации. Остальные были вполне европейской внешности. Правда одеты как герои ролевой игры по книгам Толкиена. А некоторые даже рога с хвостами нацепили.

Стало даже интересно, как выглядит жених, в которого, судя по всему, я и впилась своими обкусанными во время сессии когтищами.

Решив, что странное помещение на самом деле мне привиделось, и скоро галлюцинация развеется, и вокруг снова будет зимний двор, я повернулась ко второму пострадавшему. Вот тут сердце и решило передохнуть хотя бы пару секунд.

Таких людей я ещё не встречала. Высокий, осанистый, широкоплечий. С резкими чертами лица и красивыми соболиными бровями. Пепельный блондин с аккуратно убранными назад волосами. Вроде не молодой, но возраст не определить. Голубые глаза натуральным образом светились. И их взгляд не сулил мне ничего хорошего.

Я медленно повернулась к «зрителям», что стояли чуть ниже нас. Они продолжали переговариваться, но уже тише, с интересом глядя на меня. А я всё шептала себе под нос пересохшими губами что-то невнятное. Явно надеялась убедить себя, что это и правда галлюцинация. Только чем дольше я тут стояла в постепенно наступающей тишине, тем меньше верила в это.

«Этого не может быть». В груди холодеет. «Такого просто не бывает». Чувствую, как мелко дрожат руки. Смотрю на них. Кровь засыхает, образуя противную липкую плёнку. «Я же не могла… Попасть… В другой мир…».

— Ну и как тебя звать, невеста? — морозом под кожу пробрался чужой голос. Ещё холоднее, чем его глаза. Да и слово это он произнёс с такой иронией и пренебрежением, что его невесту мне стало жалко.

Я вновь повернулась к придавленной девушке, но она диким взглядом смотрела именно на меня. И тут до глупой первокурсницы, выпавшей из окна по чьей-то злой воле, стало доходить ещё одно нехорошее осознание.

Я помотала головой, делая шаг от этих двоих.

Чуть выше над нами на коленях стоял ещё человек. Рогатый, как некоторые из присутствующих. Разодетый в серую рясу. Он держал в трясущихся ладонях какую-то стеклянную тарелку, измазанную кровью. И то, что не успело засохнуть, мягко светилось, как анализы какого-то чернобыльского мутанта. Это чудище явно получило самую гигантскую дозу облучения. Не зря же его кровь так сияет.

— Я не знаю, что у вас произошло, но я тут не при чём, честное слово. — я подняла руки так, будто меня задержали на месте преступления.

— Неужели? —