случае: когда потом нужно передавать материалы в метрополию".

"Не тяни кота за... ☠! Что это значит?!".

"Не тяну. Просто ты строчишь с такой скоростью, что я читать не успеваю! Коротко: групповое преднамеренное убийство, скорее всего группа лиц. Мне почему-то кажется..." — а дальше Эрнандес последовательно отправила две иконки, которые в текстовом режиме не считывались.

Нейроконцентратор и схематическое изображение вируса.

Миру задумчиво потёрла кончик носа.

"Х*ясе", — Мартинес мгновенно прикусила язык.

Ей только сейчас стали понятны усилия, предпринятые подругой через родню, чтобы сюда попасть.

Говоря прагматично, за подобные вольности министерские могли над местным муниципальным аппаратом надругаться прилюдно и не по одному разу. С последующими поголовными увольнениями (само собой — с волчьими билетами и без пенсий) — и это ещё не в худшем случае.

Наконец детектив закончил терзать кого-то из экспертов и вышел в коридор, плотно прикрывая за собой дверь:

— Седьков Виктор. — Он не спрашивал, а именно что утверждал.

Интересно, у Рыжего сейчас хватит соображалки понять, что этот спортсмен, облечённый полицейскими полномочиями, имеет практически неограниченные допуски ко всем базам и почти такое же быстродействие?

Опасный тип, если он противник.

— Я, — абсолютно не заморачиваясь чужой тревожностью, кивнул одноклассник.

Выглядел он сейчас чуть настороженно, но это как раз было мотивировано: где-то здесь тело родной матери, что ни говори.

Затем Седьков скользнул взглядом по фрагменту золотой подвески, висевшей на цепи под рубашкой легавого, и неожиданно весело выдал:

— Салам, бро!

Латиноамериканки молча переглянулись.

— Алейкум салам, — темнокожий кивнул, удивлённо сдвинул брови и, кажется, едва удержался от встречного вопроса.

— Откуда сам? — принялся наседать, воодушевившись с каких-то непонятных кочерыжек, Рыжий.

Затем озвучил короткую абракадабру на чёрт знает каком языке.

Коули ещё сильнее наморщил лоб, задвигая брови уже на затылок и качая головой.

— Пардон, — непосредственно вздохнул Седьков. — Думал, вы из наших, — он непосредственно указал взглядом то ли на медальон, то ли на какой-то религиозный символ.

— Врядли. — Добросовестно задумавшись на секунду, вежливо предположил детектив. — Вашу семью в НАШИХ окрестностях точно бы знали. Я бы не пропустил, однозначно — слишком уж внешность приметная. — Он даже обозначил уголком рта подобие улыбки. — Для НАШИХ мест.

Рыжий тут же заржал, хрюкнул и без затей ткнул пальцем в чужую рубаху:

— У нас бы вас тоже, а-га-га, издалека приметили. Сорри. Просто tumar как из дома. Извините. — Он шмыгнул носом и без перехода насупился.

От его веселья не осталось следа. С другой стороны — слава богу.

Выдыхаем, угрюмо подумала про себя Мартинес. Хотя, может, он где-то прав: кто первым задаёт вопросы, тот владеет ситуацией. Приём вроде нехитрый — а кое-кто с грацией носорога типа в иерархии конкретной беседы чуть ли не сравнялся.

"М-да. Так уметь надо", — подруга синхронно отписала в чате, словно читала мысли. — "И ведь практически на грани, в пределах нормы, можно сказать".

— А что у вас в него кладут? — темнокожий, по-прежнему не обращая внимания на противоположный пол, теперь уже сам коснулся собственной рубашки.

Офигеть можно, подумала она и, догадавшись только сейчас, сместилась чуть-чуть влево: на цепи, оказывается, висел не только медальон, а ещё и маленький мешочек. Явно из органика, но точнее было не разглядеть. Кожа, что ли?

— Да обычно молитвы, свитки с напутствиями старших. — Без своего обычного оптимизма отмахнулся Седьков. — Чаще всего — благословения предыдущих поколений. Извините ещё раз, просто ошибся.

— Ничего страшного... Нет, мы точно из разных мест, — Коули, судя по нюансам, уже пробил за время разговора подноготную собеседника вплоть до места рождения. — Даже миры не совпадают. С вами кто? — он наконец соизволил обратить внимание на латиноамериканок.

— Мои девушки, — ни на йоту не запнувшись, ответил одноклассник быстрее, чем окончился вопрос. — Собираемся жениться, все втроём. Рановато, но так сложились обстоятельства. А это сестра, — кивок в сторону Миру. — Сводная, получается. По опекунше.

Бля. Даже невинные приколы, несущие в себе лишь фрагменты шутки, иногда могут работать на результат, философски заключила Мартинес про себя.

"Это 5 баллов. Когда он сам верит в то, что говорит — результат налицо" — Длинная опять проявила талант в чтении чужих мыслей в рандомные моменты, прокомментировав её собственные размышления с точностью до долей секунды.

— Мы — его психологическая поддержка. На правах будущих членов семьи. — Айя решила, что настала пора если и не вмешиваться лично, то как минимум участвовать.

Всё равно после хватаний кое-чьими белыми пальчиками волосатой груди негра при исполнении на соблюдение любых нюансов этикета можно помочиться, как говорит завуч Трофимов, с разбега.

Если даже ЭТО проканало — дальше можно не париться. Хотя, возможно, слишком светлый на общем фоне Рыжий и слишком тёмный там же Коули — тупо некая своя каста, ещё не оформившаяся?

Надо, кстати, обдумать на досуге. Пока намотаем на ус.

— У него кроме матери никого не было, — аккуратно добавила подруга этим своим низким, грудным, вибрирующим голосом. — Из кровный родни. Отец погиб раньше.

— Да понятно, чего там. — Коули расфокусировал взгляд, прикусил немелких размеров нижнюю губу и задумчиво потёр ладонью затылок. — Ана Эрнандес?

— Я. — Длинная соображала не хуже.

Кроме того, сейчас наверняка в параллель лихорадочно общалась со всей своей близкой и дальней родней в погонах местного департамента.

— Баскетбол?

— Угу. Сами за Фунабаси почему не стали играть? Извините, — тут же повинилась одноклассница. — Я смотрела ваши игры, когда училась в младшей школе. Вы тогда на третьем курсе университета...

Хренасе. Мартинес не стала скрывать удивления и уже абсолютно спокойно провалилась в онлайн-справочник:

— Жалко, что мне вас не о чем спросить, детектив.

Ну а чё, в подобном гротеске естественность — лучшая тактика. Если судить по поведению этих двух долбо**ов, с которыми негр вон, даже нормально разговаривает. Несмотря на.

— А с вами с удовольствием поговорили бы мои коллеги, — серьёзно ответил ей Коули без паузы. — Не о вас, правда — о вашем семейном бизнесе. Сказать, из какого департамента?

— НЕ НАДО ГОВОРИТЬ ДЕПАРТАМЕНТ! У Рыжего ранимая психика, — она зачем-то выбила каблуками чечётку на три такта. — И я здесь не по своим семейным делам, в смысле, не по родительским.

В