новенького... Ну, ладно. А я гляжу, притомился ты. Это с непривычки, потом и замечать перестанешь.

Ракитин жил в маленькой, но уютной комнатке общежития. Еще вчера бы Сергей не преминул воспользоваться случаем пригласить участкового сыграть партию в шахматы, до которых был охоч, но на этот раз лишь обессиленно пробормотал:

— Бывай. Алеша, бывай!... — Мне сейчас действительно не до разговоров... Ты лучше Павлика найди, с кем дружила Ирина.

Глава вторая

Утром Шатров вызвал к себе Сергея.

— Так... Садись. Рассказывай.

Голос капитана звучал спокойно и тепло, и все-таки Ракитин растерялся. О чем рассказывать? О Тимошковой?.. Пока все говорят ему одно и то же: ни с кем она не ссорилась, уезжать никуда не собиралась... Он думал, что уж Павку-то быстро найдет, да не тут-то было! На квартире Ирины этот чернявый паренек так и не появлялся, и из числа знакомых и сослуживцев Тимошковой никто не знал ни его фамилии, ни где он работает, ни где живет. И он нескладно и коротко пересказал все это Шатрову.

Внимательно выслушав его, капитан слегка сдвинул лохматые брови, по его широкому лицу пробежали морщинки, и Сергей понял, что начальник не удовлетворен докладом.

— Да, тебе надо как можно скорее установить этого Павку, — тихо заметил Шатров. — Боюсь, что эта история закончится не так, как нам хотелось бы.

— Вы полагаете... — снова заговорил Ракитин, но Шатров движением руки остановил его.

— Надо бы осмотреть все подвалы, чердаки, ямы. Ты подумай, как быстрее справиться с этой работой. Может, подключить к поиску дружинников?

Ракитин так и сделал. Он договорился с Берестовским, и тот сам подобрал и проинструктировал наиболее активных членов районной дружины. Через неделю, поздно вечером в субботу, Ракитин подытожил результаты розыска и явился с докладом к Шатрову. Собственно говоря, докладывать Сергею было опять не о чем. Тимошкова как в воду канула. Да и о Павке ни слуху ни духу.

Шатров сидел за своим столом, освещенным настольной лампой, и что-то писал. Услышав шаги Сергея, он поднял голову, и в этот момент зазвонил телефон. Шатров снял трубку.

— Слушаю... Где нашли?

Он стремительно повернулся к Ракитину.

— В Анютиной роще, в овраге, участковый Берестовский вместе с дружинниками обнаружил труп женщины. Не та ли это, кого мы ищем?..

Сергей наморщил лоб, пытаясь представить, где это. Взглянул на небольшую настенную карту района и сразу вспомнил.

Анютина роща, мимо которой он однажды проезжал, знакомясь с обслуживаемой зоной, находилась на самой окраине города. Почему она так называлась, никто из местных старожилов уже не помнил. Знали только, что это было давно заброшенное и глухое место, куда горожане выбирались редко.

А Шатров продолжал говорить в трубку:

— Так, слушаю... Ясно, лейтенант, ясно... В прокуратуру звонили?.. Хорошо, мы выезжаем!

Ракитин пулей выскочил из кабинета, вызвал машину. Когда опергруппа добралась до оврага, там ее уже ожидали следователь прокуратуры Антонов, судмедэксперт Филатов и понятые. По крутой тропинке все спустились в овраг, заросший бурьяном. Понятые, две молоденькие продавщицы из местного дачного поселка, вдруг в один голос ойкнули и попятились.

Яркий свет карманного фонарика Берестовского вырвал из темноты скрюченную фигуру женщины в зеленоватом платье и белых босоножках. Давно начавшееся разложение трупа изменило черты лица.

Антонов сразу защелкал фотоаппаратом. Потом труп осмотрели.

— Судя по характеру имеющихся ранений, — услышал Сергей голос Филатова, — они нанесены широким ножом в спину, в область сердца.

— Когда это произошло? — спросил он.

Филатов — пожилой сухопарый брюнет, с большими залысинами на висках, — уже давно, как говорится, прописавшийся в отделе, утомленно пожал плечами, поднялся с травы.

— Без вскрытия трудно определить точно. Пока могу сказать о приблизительной давности события: не более месяца тому назад. Жара, понимаете ли...

— Ну, а возраст погибшей?

— Где-то лет двадцать.

Всю дорогу Ракитина преследовала мысль: «Не Ирину ли нашли?». Теперь он еще сильнее уверовал в свою догадку и поделился со следователем.

— Правда, меня смущает цвет платья, — добавил он. — Но ведь об исчезновении других женщин никто в области пока что не заявлял.

— Может быть, может быть, — рассеянно ответил Антонов, думая о чем-то своем. Он тоже был еще молод, почти ровесник Ракитина, невесело смотрел на Сергея большими черными глазами и досадливо отирал испарину, то и дело выступавшую на его круглом лице.

— Я вот прикидываю, как она здесь оказалась, — все так же задумчиво продолжал Антонов. — Ведь почти нет следов крови. Скорее всего, убийство произошло в другом месте, а в овраг сбросили уже труп... Что собака — взяла след?

— Да какой там... Столько времени прошло! — ответил Ракитин.

— У этой женщины броская примета... В верхней челюсти золотая коронка, — вступил в разговор Филатов.

— Вот-вот! — подхватил Шатров. — Завтра пригласим в морг хозяйку Ирины, и что уж она нам скажет... А ты, Сережа, — обратился он к Ракитину, — подключайся к этому делу и в контакте со следователем — лады?!

Глава третья

Легко было сказать — завтра! Но Ракитину не терпелось. Поэтому, предупредив Антонова, за хозяйкой Ирины он отправился ни свет ни заря.

А старушка труп и не опознала. Расстроенно взглянув на приглашенных понятых, она лишь тревожно всхлипнула, стерла платочком слезы и невнятно прошептала:

— Вроде как не она... Вот туфельки как будто ее... И платье могло быть такое.

«Могло быть...» — у Ракитина упало настроение.

— Что же вы, бабуся, не знаете, какие у Ирины были платья? — спросил он, еле скрывая досаду.

— Так ведь не мои наряды-то, чужие. А вот зуб у нее тоже один светился.

Антонов сразу вопрос за вопросом:

— Где светился? Снизу или сверху?

— Сверху, должно быть... Так и есть, сверху. Она, голубка-то моя, как засмеется, так он у нее и засияет.

— У кого она вставляла коронку?

— Чего не ведаю, того не ведаю, батюшка... Знаю — у частника.

Старушка еще раз с сомнением и страхом посмотрела туда, где лежало тело убитой.

— Только у Ирочки не коронка была, а зуб золотой. Она его недавно вставила и дорого заплатила.

В повлажневших глазах старушки засветилась надежда.

— Может, еще что припомните? — не отступался Ракитин.

— Часики у нее были желтые с браслетом... И о письме я вам не говорила. Намедни, как ей пропа́сть-то, села Ирочка за столик и долго-долго писала. Я так поняла — письмо кому-то. Про лотерею. Пишет и бормочет, пишет и