Тонущий дом 

Т. Корагессан Бойл

Sinking House. Перевод Epoost 

Как только последнее издыхание Монти со звуком, похожим на вымученный хрип ветхой двери-москитки, заглохло где-то в недрах его глотки, она тут же взялась за включение воды. Лишь на минуту склонившись над мужем, чтобы удостовериться в его смерти, она вытерла руки о свою одежду, после чего побрела на кухню. Пальцы у неё дрожали, когда она дёргала рычаг смесителя и пробовала ими бьющую в фаянс мойки воду. В лицо ей поднималась струя пара, в слив улетал искрящийся поток воды. Теперь-то до неё дошло, почему слово «хрипеть» приобрело своё жаргонное значение – «умирать». Оставив течь кухонный кран, она миновала мрачные просторы своей гостиной, после чего по коридору поковыляла к гостевой спальне и включила оба смесителя в ванной последней. Запустив там поначалу лишь смеситель умывальника, она чуть было уже не ушла, но тут же опомнилась и решила напустить воды ещё и в ванну.

Довольно долго она просидела в кожаном кресле своей гостиной. Звук льющейся воды – столь же чистый, как звучание крестильной купели и столь же незамысловатый, как журчание ручья в Вермонте или туалета отеля Уолдорф, – умиротворял её. Звук этот, переливчатый, вибрирующий, булькающий, доносился с обеих сторон дома и прорезался сквозь зловещую тишину, повисшую в спальне над бездыханное тело её супруга.

День подходил к концу и солнце уже пряталось за пологом гигантских эвкалиптов, высившихся позади дома семьи Финкелстейнов, когда она наконец заставила себя подняться с кресла. С опущенной головой и плетьми висящими по бокам руками она побрела к чёрному ходу, пересекла патио и, нагнувшись, включила кран системы полива. Распылители зачихали-заплевались – не хватает давления, так она это поняла, – но наконец всё же ожили, разразившись чахленькими зонтиками водяной пыли. Оставив поливочный шланг стекать в розариуме, она вернулась в дом, где прошла через гостиную, кухню, хозяйскую спальню – на Монти она не глянула и краем глаза, нет, она не будет смотреть на него, не сейчас – и вошла в хозяйскую ванную. Расход воды из всех смесителей был слабым, лишь тоненькие струйки, но она все таки оставила их открытыми, а затем ещё слила бачок унитаза и подперла его поплавок кирпичом, который Монти использовал как стопор для двери. И вот наконец, настолько усталая, что едва могла поднять руки, она наклонилась в душевую кабину и хлопком по рычагу включила душевой смеситель.

***

Недели через две после того дня, когда машина скорой помощи приехала за дедом из соседнего дома, Мег Тервиллиджер в своём солярии на йога-коврике занималась своими стретчинг-упражнениями – рядом с ней в пепельнице на полу тлела ментоловая сигарета, а огромные аудиоколонны, стоящие по углам, громыхали басами последнего компакт-диска певицы Сэнди совместно с группой «Акулы». Двадцатитрёхлетняя Мег обладала правильными чертами лица и пугливыми глазами как у ребёнка на постере сбора пожертвований. Черные волосы у неё спереди были длинными, на висках – короткострижены, а на веках у неё лежал слой блестящих черных теней для создания эффекта заинтересованного выражения во взгляде. Через полчаса ей предстояло забрать Тиффани из детсада, забросить собаку в ветеринарку, завезти рубашки Сонни в химчистку, купить на рынке килограмм мяса лисьей акулы, кориандра и пшеничных тортильий, а потом ещё успеть сварганить из этого сэндвичи буррито. А пока что она занималась стретчингом.

После глубокой затяжки сигаретой, взявшись за правую ступню, она потянула её вверх и плотно прижала к ягодицам. После паузы, отпустив правую, она проделала то же самое с левой ступней. Одна ладонь плашмя на полу, слегка поклёвывая головой в такт музыки, она выполнила шесть раундов своей стретчинг-программы, после чего взяла паузу и закурила сигарету. И только лишь закончив упражнения с подъёмом прямой ноги, она обнаружила, что коврик у неё насквозь промок.

Оторопев, она привстала на колени, занесла руку назад и нащупала пару влажных пятен на сидении своих спортивок. Заподозрив собаку, она приподняла угол коврика, но запаха мочи не обнаружила. Приглядевшись, она заметила, что бетонный пол под ковриком был чуть темнее, как иногда бывало зимой когда на бетоне появлялась влага конденсации. Только ведь сейчас не зима, а разгар лета в Лос-Анджелесе, где уже несколько месяцев не было даже дождика. Чертов Сонни – ведь обещал же ей постелить на пол кафельную плитку и даром, что она прочесала весь город в поисках лучшей цены на итальянскую плитку замечательной цветочной текстуры, он все равно не нашёл даже времени зайти и глянуть на него – в сердцах она с грохотом распахнула раздвижную дверь и вышла во двор на разведку.

Тотчас же она обнаружила, что почва их бермудско-травяного газона хлюпает под подошвами её фитнес-кроссовок. Всё вроде бы было славно – в лицо било солнце, со стороны огороженного бассейна доносился яростный лай Куинни, но не ступила она и трех шагов, как её обувь насквозь промокла. Неужто Сонни не выключил поливочный шланг? Или это Тиффани? В замызганных водой пастельных кроссах Рибок она преодолела лужайку и проверила шланг. Тот, безупречно смотанный лежал на своей тележке, а его вентиль был туго закручен. Лай Куинни стал на октаву выше. Эта жара – видимо, градусов под сорок – её просто доконает. Она подняла взор на безоблачный небосвод, после чего наклонилась и стала по очереди осматривать каждый распылитель.

Пока она шарила в зарослях кустов вдоль ограды в поисках неисправного распылителя, она вдруг подумала о пожилой соседке – как там её, Мьюриэл? А что, если из-за смерти мужа и всё такое, она не закрыла поливочный шланг и совсем позабыла об этом? Привстав на цыпочки и заглянув поверх краснодеревного забора, отделяющей её участок от соседского, Мег поймала себя на том, что любуется этим сверкающем в лучах солнца сказочным садом, благоухающим рядами бальзаминов, стрелитций, олеандров, локв и роз всевозможных оттенков. Вода там хлестала как из распылителей, так и – из шланга. Позабыв о времени, Мег застыла и как очарованная следила за причудливыми переливами света внутри плывущих полос водяного пара. Она задумалась о том, каково это быть старой, как ей было бы, если бы Сонни умер, а Тиффани, ставшая уже взрослой, покинула её. Наверное, она тоже забыла бы выключить распылители.

Сказка кончилась. Она вернулась в реальность адской жары и истеричного лая собаки. Мег понимала, что ей придётся что-то решать с залитым двором и влажным полом в солярии, однако