и дымоходы, проглядывающие над стеной мусорной аллеи.– Не позволю этому городу пережевать меня… – прошептала она. – Не позволю…
***
В дверь постучали.– Меня здесь нет… – сказала Полли. Она сидела на стуле у окна и безучастно глядела на крыши домов.Дверь открылась, и в комнату вошел доктор Доу.Полли даже не шевельнулась. Не отрывая взгляд от окна, она спросила:– Кого убили на это раз?Доктор удивился:– Я? Пока никого.– Тогда кто кого убил?– Вообще никто никого не убивал.– Тогда что случилось?Доктор поморщился. Полли Трикк сильно изменилась за последнее время, даже ее извечная раздражающе ироничная манера говорить стала другой – теперь она выдавала лишь преисполненные мрачных подтекстов резкие рваные фразы. Так мог бы говорить старый могильщик. И хоть доктора прежде всегда выводила из себя легкомысленная, сугубо льотомнская Полли Трикк, нынешняя, Габенская, ее версия ему не нравилась намного больше. Кто-то бы решил, что, в его представлении, в этом доме есть место лишь для одной мрачной тени – его собственной, и он злится, чувствуя, что кто-то потихоньку крадет его мрачность, но это было далеко не так. Хотя бы потому, что доктор Доу из переулка Трокар не являлся опереточным злодеем.– Мисс Полли, миссис Трикк просила передать, что она готовит ваше любимое рагу из кролика с кленовыми листьями. Сказав это, доктор снова поморщился – он не понимал, как можно есть листья. (Против кроликов он ничего не имел, несмотря даже на то, что они едят листья).– Она надеется, что это вас взбодрит.– Взбодрит? – Может, поднимет вам настроение…– У меня замечательное настроение.Выглядела Полли так, что казалось, будто она вот-вот завалится набок и упадет со стула. И так и останется лежать на полу, потому что зачем подниматься, когда все бессмысленно и беспросветно.– Вы уже неделю не выходите из комнаты.– Мне здесь нравится. Эта комната идеально… – она отвернулась от окна и окинула ее взглядом, – удручающая.Натаниэль Доу покачал головой.– О том я и говорю. Такое ощущение, что в этом доме завелось… кхм… в смысле поселилось привидение. Прошу отметить, что я выразился сугубо образно – все знают, что привидений не существует. Между тем как доктор я настоятельно рекомендую вам занять себя чем-то. Прогуляйтесь, сходите в кафе. Или в пассаж, купите себе… – он запнулся, пытаясь понять, где проходит граница между врачебным советом и вульгарностью, – какую-нибудь шляпку. Или посетите мадам Клотильду с Чемоданной площади – полагаю, ей под силу превратить даже ваши волосы в нечто приемлемое из… гм… вот этого, на что не взглянешь без слез.Полли обернулась.– Не вижу слез, доктор.Он проигнорировал:– Я к тому, что вам нужно отвлечься от тягостных мыслей. – Доктор вздохнул. – Почитайте какую-нибудь книгу, недавно вышел новый выпуск «Романа-с-продолжением» – очень интересный, – и тут же добавил: – Если верить Джасперу. Я такое, разумеется, не читаю. – Все это звучит не очень-то по-научному, господин доктор. Это что, лекарства такие? Вы прописываете мне… почитать книгу или сделать прическу?Доктор едва заметно поджал губы и рассеянно поправил и без того идеально сидящий галстук – Полли знала, что он всегда так делает, когда кто-то позволяет себе усомниться в его словах. – Да будет вам известно, – начал он, и Полли издала тяжкий стон, замаскированный под вздох: его это «Да будет вам известно» на вкус было таким же тягостно-тошнотворным, как рыбий жир вперемешку с соплями гремлина, – что хандра – крайне опасное состояние. Оно запросто может перерасти в так называемую хроническую меланхолическую апатию, а та в девяти случаях из десяти приводит к тому, что в медицинских справочниках называется «черной хандрой Винбергера».Полли утомленно отвернулась и уставилась в стену, разглядывая бурое пятно от протечки на обоях, похожее на пятно давно высохшей крови.Названия описанных доктором состояний ее не впечатлили. – Ну и что? Это моя хандра. Может, я хочу хандрить?– Черная хандра – крайне заразна, – многозначительно поглядел на нее Натаниэль Доу. – Помнится, миссис Трикк…В коридоре раздался звук шагов, и в комнату вошла экономка. Доктор оборвал себя на полуслове.– Что «миссис Трикк»? – спросила она.Доктор Доу счел за лучшее не продолжать начатую фразу.– Вы уже приготовили вашу льотомнскую гадость для мисс Полли? – спросил он.Миссис Трикк наделила его убийственным взглядом.– К вам пришел пациент.– Замечательно. Люблю больных.Миссис Трикк прищурилась и улыбнулась. Она выглядела так, словно вот-вот намеревалась отомстить доктору за его «льотомнскую гадость».– Это мистер Фиклби.Полли знала, кто это такой. Джаспер ей рассказывал про забавного, в его понимании, джентльмена, который постоянно придумывает себе одну болезнь за другой и мучает его бедного дядюшку своими ежедневными письмами. Таких людей называют ипохондриками.– Только не он! – раздраженно воскликнул доктор. – Скажите ему, что меня нет. Что я занят. Или – что умер!– Слишком поздно, – заявила экономка. – Я сказала ему, что вы с удовольствием его примете. Он ждет вас в кабинете.– Вы очень подлая и коварная женщина, миссис Трикк.– Я знаю.Доктор развернулся на каблуках и нехотя отправился в свой кабинет. Миссис Трикк наслаждалась маленькой местью вплоть до момента, как закрылась дверь докторского кабинета. После чего она мгновенно обрела серьезность и поглядела на племянницу.– Рагу уже почти готово, дорогая, – сказала она.– Ненавижу это рагу.– Нет же, ты его обожаешь, – не терпящим возражений голосом возразила тетушка. – И съешь все без остатка.Сказав это, миссис Трикк покинула комнату, прикрыв за собой дверь. Полли осталась одна и вновь погрузилась в свои мысли.Ее взгляд сползал по стене, пока не наткнулся на пыльную стопку забытых старых книг. Перебравшись на них, он заскользил по корешкам и… вдруг остановился.Неожиданный порыв подтолкнул Полли. Она поднялась со стула и вытащила из стопки одну из книжек. Сдула с нее пыль. Полли не могла сказать, что именно в ней ее заинтересовало: пожелтевшие от времени страницы, такая же серая, как и обои в комнате, обложка с каким-то невнятным рисунком, изображающим джентльмена в цилиндре с клочком звездного неба на месте лица и зонтиком, с которого на ниточке свисал месяц. Выцветшие буквы складывались в витиеватое название: «Зубная фея и прочие городские сказки, рассказанные господином Заполночь».– Что ж, доктор, – сказала Полли, вернувшись на свой стул с книгой в руках, – поглядим, насколько действенным окажется ваше лекарство. Конец.
***
В дверь постучали.– Меня здесь нет… – сказала Полли. Она сидела на стуле у окна и безучастно глядела на крыши домов.Дверь открылась, и в комнату вошел доктор Доу.Полли даже не шевельнулась. Не отрывая взгляд от окна, она спросила:– Кого убили на это раз?Доктор удивился:– Я? Пока никого.– Тогда кто кого убил?– Вообще никто никого не убивал.– Тогда что случилось?Доктор поморщился. Полли Трикк сильно изменилась за последнее время, даже ее извечная раздражающе ироничная манера говорить стала другой – теперь она выдавала лишь преисполненные мрачных подтекстов резкие рваные фразы. Так мог бы говорить старый могильщик. И хоть доктора прежде всегда выводила из себя легкомысленная, сугубо льотомнская Полли Трикк, нынешняя, Габенская, ее версия ему не нравилась намного больше. Кто-то бы решил, что, в его представлении, в этом доме есть место лишь для одной мрачной тени – его собственной, и он злится, чувствуя, что кто-то потихоньку крадет его мрачность, но это было далеко не так. Хотя бы потому, что доктор Доу из переулка Трокар не являлся опереточным злодеем.– Мисс Полли, миссис Трикк просила передать, что она готовит ваше любимое рагу из кролика с кленовыми листьями. Сказав это, доктор снова поморщился – он не понимал, как можно есть листья. (Против кроликов он ничего не имел, несмотря даже на то, что они едят листья).– Она надеется, что это вас взбодрит.– Взбодрит? – Может, поднимет вам настроение…– У меня замечательное настроение.Выглядела Полли так, что казалось, будто она вот-вот завалится набок и упадет со стула. И так и останется лежать на полу, потому что зачем подниматься, когда все бессмысленно и беспросветно.– Вы уже неделю не выходите из комнаты.– Мне здесь нравится. Эта комната идеально… – она отвернулась от окна и окинула ее взглядом, – удручающая.Натаниэль Доу покачал головой.– О том я и говорю. Такое ощущение, что в этом доме завелось… кхм… в смысле поселилось привидение. Прошу отметить, что я выразился сугубо образно – все знают, что привидений не существует. Между тем как доктор я настоятельно рекомендую вам занять себя чем-то. Прогуляйтесь, сходите в кафе. Или в пассаж, купите себе… – он запнулся, пытаясь понять, где проходит граница между врачебным советом и вульгарностью, – какую-нибудь шляпку. Или посетите мадам Клотильду с Чемоданной площади – полагаю, ей под силу превратить даже ваши волосы в нечто приемлемое из… гм… вот этого, на что не взглянешь без слез.Полли обернулась.– Не вижу слез, доктор.Он проигнорировал:– Я к тому, что вам нужно отвлечься от тягостных мыслей. – Доктор вздохнул. – Почитайте какую-нибудь книгу, недавно вышел новый выпуск «Романа-с-продолжением» – очень интересный, – и тут же добавил: – Если верить Джасперу. Я такое, разумеется, не читаю. – Все это звучит не очень-то по-научному, господин доктор. Это что, лекарства такие? Вы прописываете мне… почитать книгу или сделать прическу?Доктор едва заметно поджал губы и рассеянно поправил и без того идеально сидящий галстук – Полли знала, что он всегда так делает, когда кто-то позволяет себе усомниться в его словах. – Да будет вам известно, – начал он, и Полли издала тяжкий стон, замаскированный под вздох: его это «Да будет вам известно» на вкус было таким же тягостно-тошнотворным, как рыбий жир вперемешку с соплями гремлина, – что хандра – крайне опасное состояние. Оно запросто может перерасти в так называемую хроническую меланхолическую апатию, а та в девяти случаях из десяти приводит к тому, что в медицинских справочниках называется «черной хандрой Винбергера».Полли утомленно отвернулась и уставилась в стену, разглядывая бурое пятно от протечки на обоях, похожее на пятно давно высохшей крови.Названия описанных доктором состояний ее не впечатлили. – Ну и что? Это моя хандра. Может, я хочу хандрить?– Черная хандра – крайне заразна, – многозначительно поглядел на нее Натаниэль Доу. – Помнится, миссис Трикк…В коридоре раздался звук шагов, и в комнату вошла экономка. Доктор оборвал себя на полуслове.– Что «миссис Трикк»? – спросила она.Доктор Доу счел за лучшее не продолжать начатую фразу.– Вы уже приготовили вашу льотомнскую гадость для мисс Полли? – спросил он.Миссис Трикк наделила его убийственным взглядом.– К вам пришел пациент.– Замечательно. Люблю больных.Миссис Трикк прищурилась и улыбнулась. Она выглядела так, словно вот-вот намеревалась отомстить доктору за его «льотомнскую гадость».– Это мистер Фиклби.Полли знала, кто это такой. Джаспер ей рассказывал про забавного, в его понимании, джентльмена, который постоянно придумывает себе одну болезнь за другой и мучает его бедного дядюшку своими ежедневными письмами. Таких людей называют ипохондриками.– Только не он! – раздраженно воскликнул доктор. – Скажите ему, что меня нет. Что я занят. Или – что умер!– Слишком поздно, – заявила экономка. – Я сказала ему, что вы с удовольствием его примете. Он ждет вас в кабинете.– Вы очень подлая и коварная женщина, миссис Трикк.– Я знаю.Доктор развернулся на каблуках и нехотя отправился в свой кабинет. Миссис Трикк наслаждалась маленькой местью вплоть до момента, как закрылась дверь докторского кабинета. После чего она мгновенно обрела серьезность и поглядела на племянницу.– Рагу уже почти готово, дорогая, – сказала она.– Ненавижу это рагу.– Нет же, ты его обожаешь, – не терпящим возражений голосом возразила тетушка. – И съешь все без остатка.Сказав это, миссис Трикк покинула комнату, прикрыв за собой дверь. Полли осталась одна и вновь погрузилась в свои мысли.Ее взгляд сползал по стене, пока не наткнулся на пыльную стопку забытых старых книг. Перебравшись на них, он заскользил по корешкам и… вдруг остановился.Неожиданный порыв подтолкнул Полли. Она поднялась со стула и вытащила из стопки одну из книжек. Сдула с нее пыль. Полли не могла сказать, что именно в ней ее заинтересовало: пожелтевшие от времени страницы, такая же серая, как и обои в комнате, обложка с каким-то невнятным рисунком, изображающим джентльмена в цилиндре с клочком звездного неба на месте лица и зонтиком, с которого на ниточке свисал месяц. Выцветшие буквы складывались в витиеватое название: «Зубная фея и прочие городские сказки, рассказанные господином Заполночь».– Что ж, доктор, – сказала Полли, вернувшись на свой стул с книгой в руках, – поглядим, насколько действенным окажется ваше лекарство. Конец.
