разгерметизации было еще рано.

Как им вообще удалось их засечь, да еще и с такой точностью? ГРП гасили их собственный сигнал, потому парнишка и связывался с диспетчерами. Да только вот габаритные огни никто не выключал. Как Эриху не горько было это признавать, но их цель была не скрыться, а упасть. И если они не упадут сами, то их уронят, отрабатывая другие технологии. Использование гамма-лазера было лишь вопросом времени. И страшно было подумать, какие еще у них игрушки в запасе.

Удар системы магнитных радиочастот автономного движения, или СМРАД, был не виден на радарах и экранах, не имел цветового спектра и звука, но был точен. Все системы отключились, свет потух, шум реактивных двигателей начал стихать, пока совсем не умолк. Казалось, даже буря, оставшаяся уже позади, прекратилась, и всё на миг погрузилось в тишину.

– А ведь я только его вытянул! – второй пилот раздосадовано ударил по штурвалу кулаком.

Эрих пообещал себе, что если они выживут, то он врежет мальчишке.

Самолет резко шел вниз, разрезая воздух в свободном падении и светясь габаритными огнями. Пилоты чувствовали, как их приподнимает с сидений, как волосы встают дыбом, а мышцы сводит от страха. За спиной Эриха в салоне самолета кричали пассажиры, которых он не спас. Он не видел салон на потухшем экране, но знал, что маски выпали, хоть толку от них и не было. Отключение ряда систем, потеря курса, удары и падение привели к перегрузкам гражданских на борту.

Включилась аварийная система питания, и самолет наполнился бело-голубым свечением ламп. Там в салоне раздался механический голос автомата-помощника, чья работа – не допустить панику и проинструктировать пассажиров. Эрих надеялся, что роботу удастся лучше справиться со своей задачей, чем ему со своей.

Секунды отделяли их от встречи с землей. Уши закладывало, голова взрывалась болью, но нужно было действовать пока еще можно. Осталось не так много козырей в рукавах, но это даже радовало. Значит, скоро конец этой ночи.

Эрих активировал модуль запасной батареи для включения магнитной подушки и ЩИТа. Эти системы заработали. От включения «подушки» их опять тряхнуло, как на парашюте, но вскоре движение стало плавным. Двигатели не работали, а «подушка» препятствовала действию силы притяжения Земли на самолет, создавая собственное магнитное поле для судна и заставляя его опускаться в разы медленнее. Эрих сжимал штурвал, ощущая легкую тряску машины, воздух под которой словно бы уплотнялся.

Второй пилот штурвалом направлял самолет на самое ровное место из тех, что были видны ему в ночи. Из кабины он видел, как проносились мимо квадратные клочки лоскутного полотна полей, отличающихся лишь оттенком темно-сине-зеленого. Большая часть этих полей наверняка накрыта тентом, под котором сверх быстро созревали овощи.

Самолет все же кренился вперед и влево. Эрих управлял на специальной панели нанороботами ЩИТа, создавая в левой носовой части самолета своеобразную сеть сверхплотных частиц. Аппарат трясло, словно древний автомобиль, что едет вниз с горы по щебню. Уши мужчин закладывало от перепадов давления, аварийные системы свистели и шуршаще гудели. Земля тем временем стремительно приближалась. Самые уязвимые участки самолета, на которые должен был прийтись удар, были облеплены крохотными нанороботами, покрытыми карбино-графеновым сплавом.

Посадка была жесткой и шумной. Ремни безопасности стальными лесками впивались в тело, удерживая пилотов в кресле. Скрежет металла и жуткий треск наполнили все пространство. Самолет завалился на бок, пропахав глубокую траншею в мягкой земле полей, взрывая комья грунта. ЩИТ справился безупречно – левое крыло погнулось, но не оторвалось, хотя должно было. Даже хвост не отвалился! Не говоря о том, что носовая часть судна, на которую пришел удар, почти не пострадала. Во всяком случае, их не разорвало в клочья.

– Живой? – хрипло осведомился Эрих у напарника, отстегивая свои ремни и поднимаясь на трясущихся ногах. В ушах его звенело, а голову и грудь сдавливали тески. Он несколько раз ударился о спинку вовремя посадки. Хотелось посидеть и подышать, но нужно было проверить экипаж и пассажиров. Парнишка что-то прокряхтел, морща нос и мотая головой. Удивительно, как ему ума хватила пристегнуться. Эрих пихнул его кулаком в плечо. – Все, упали. Пошли.

Признаков задымления в кабине и салоне не было. Аварийные огни и питание работали. Эрих послал сигнал экстренной посадки и выполнения мисси, нажав на кнопку, и бросился в салон. Дверь с щелчком отварилась, запуская его в салон самолета, освещенного бело-голубым светом ламп. Пилот поднял руку вверх и нажал на красную кнопку-камеру над дверью в кабину пилотов. По рядам пассажиров-марионеток прошелся алый луч скана.

– Тринадцать человек без сознания, семь – ранено, тяжело раненных – ноль, погибших – ноль, – оповестил бесстрастный механический голос.

Вздох облегчения вырвался из груди летчика-испытателя. Куклы-манекены с легкими вмятинами и эмблемой шестеренки в трикветре безропотно сидели в своих креслах.

– Я тогда вырубился и еще пол ночи мозги в кучу собирал. Сколько потом еще подобных испытаний было, но та ночь была самой запоминающейся, – с печальной улыбкой произнес постаревший второй пилот. – Я тогда даже хотел уйти из авиации, но Эрих меня отговорил.

Он уже давно вышел в отставку, до этого стал первым пилотом и даже получил пару наград за вклад в авиационное дело, но своего наставника Эриха до сих пор вспоминал с теплой улыбкой и глубочайшим уважением.

Он не показывал повзрослевшему племяннику своих фото того времени, так что Льву оставалось лишь гадать, каким дядя был, когда в гражданской авиации появилась система Протекторов. Большинство ровесников Льва уже и не помнит, что самолеты когда-то падали и разбивались, а автомобильные аварии случались ежедневно и не по разу.

– Ты прямо герой, дядя, – улыбнулся юноша.

– Ха, еще какой, – прохрипел он в ответ, ухмыляясь.

– Так пассажиры были пустышками?

Дядя кивнул. Они с Эрихом знали это с самого начала, но наставник зачем-то вжился в образ. Он же напротив, был полностью уверен, что зазубренные в академии знания должны были помочь ему избежать критической ситуации, и что рядом есть наблюдатели, которые не допустят катастрофы.

В свой отпуск Лев решил навестить родителей и родной город. Кто же знал, что в родительском доме соберутся все родственники на «семейный совет» с обсуждением достижений юного поколения. Лев подозревал, что это мама подстроила встречу, узнав о датах отпуска. Своего дядю и его жену Лев не видела года три, с момента вступления в штат научно-технического центра и выхода на