отправилась в коровник, чистить навоз, а Клара на огород, в наказание за драку отец поручил ей в одиночку прополоть морковь и не возвращаться, пока не закончит.

Но все же Клара управилась быстрее, Лора вернулась в дом глубокой ночью и повалилась на постель, в надежде провалиться в крепкий сон, да не тут-то было. Из-за вони с которой приходилось сражаться несколько часов кряду у Лоры разболелась голова. Отец прекрасно знал особенности её нюха и обычно не отправлял на подобную работу, но сегодня она сильно разозлила Гаспара. Он никогда не любил старшую дочь, но до того, как она вернулась от виноделов, был с ней мягче. Лорелей знала: Гаспару пришлось вернуть часть выкупа отцу Кира, но не хотела верить, что все дело в деньгах. Таков был обычай, если брак продлился меньше года, то отец невесты обязан отослать половину выкупа семье жениха, и через пару недель после её возвращения бывший свёкор прислал гонца за причитающимся шестью золотыми.

Неужели родительская любовь дешевле золота? Лоре было больно об этом думать, но чем старше она становилась, тем больше убеждалась в том, что для её отца только деньги имеют ценность. И в эту ночь, когда тело ломило от усталости, а в голове словно поселился улей диких пчел, ей предстояло снова в этом убедиться.

Дом у дровосека Хольцхауэра был большой, богатый. Он в отличие от менее зажиточных соседей мог позволить себе с женой отдельную от дочерей спальню, но из-за жадности сделал стены внутри дома тонкими. Кровать Лоры стояла вплотную к стене, отделяющей комнату дочерей от родительской спальни, и сейчас оттуда доносился мерный скрип кровати и тяжёлое дыхание Гаспара. Для Лоры в этом не было ничего нового, несмотря на преклонный возраст – отцу было почти за пятьдесят, – Гаспар всё еще не утратил интерес к плотским утехам и, когда Лоре не спалось она часто слышала доносящиеся из-за стены звуки. Обычно это длилось недолго, вот и сейчас, мать вскрикнула, а потом все затихло. Лора тяжело вздохнула. Она снова вспомнила ночи, проведенные в доме Кира и сердце, сжалось от мучительной боли. Когда она выходила замуж за светловолосого юношу с россыпью веснушек по щекам, то представляла, как они проведут вместе всю жизнь, и родят много-много детей. Она так хотела быть женой и матерью, так гордилась, когда жрец застегнул на её шее обручальный кулон…

– Нам нужно все подготовить так, чтобы она ничего не узнала, – услышала Лора приглушённый голос отца. – Если она заподозрит, то наверняка сбежит. Кривой Сильвестр сказал мне, что она расспрашивал его об обозах, идущих в Шварцштайн.

– Думаешь она решилась бы на такое, яни⁴? – отозвалась Агнет. Она всегда звала мужа почтительно, словно не делила с ним постель.

Лора затаила дыхание. Кривой Сильвестр? Неужели отец был в «Красном осле» после того происшествия с Дедриком? Но зачем ему это понадобилось? И почему, если он знает правду, то до сих пор ничего не сказал ей?

– После того что рассказал мне Сильвестр, я уже не знаю, что и думать, – ответил отец и надолго воцарилось молчание.

Как же не вовремя появился этот проклятый сенешаль, и надо было ему зайти именно в их трактир! А ведь сначала Лорелей даже обрадовалась его приходу, он был любезен, и говорил с ней так, как никто до него не говорил, а потом еще и золотой дал. Кто бы мог подумать, что всё это так кончится.

Из-за стены послышался кашель отца, а потом голос матери:

– Лучше бы ты не ходил туда, Гаспар. Может кривой трактирщик наговорил на нашу девочку, а ты поверил и…

–Нет, он не врал, – перебил отец. – Да и не напрасно все, если бы Сильвестр не открыл мне глаза, я так бы и дальше терпел её выходки, она хитра и умеет претвориться ягненком. Хотя далеко не так невинна, как хочет казаться. Клара сказала, что Лора едва не выцарапала ей глаза, а всего то за то, что она упомянула о замужестве.

Лора ахнула и прижала руку к губам. Младшая сестренка снова наплела отцу с три короба и оклеветала Лорелей, а он и поверил.

– Девочка завидует Кларе, Гаспар, и тут ничего не попишешь. Томми хороший мальчик и выйти замуж за такого мечтает каждая девочка, а уж такая как наша Лорелей и подавно.

Лоре пришлось закусить кулак, чтобы не рассмеяться. Томми был высоким нескладным детиной с красным носом картошкой и россыпью прыщей на над сросшимися бровями. Вряд ли нашлась бы хоть одна девушка, которая позавидовала бы Кларе и покусилась бы на такое «богатство».

– Тот человек сказал, что его господин молод и хорош собой, так что может она и забудет Томми, – сказал отец и Лорелей резко затихла и навострила уши.

– Что-то мне не спокойно, Гаспар, – видно мать поднялась, потому что кровать скрипнула, а потом послышались мягкие шаги по деревянному полу и голос стал почти неразличим. – Ты ведь его совсем не знаешь, а хочешь отдать девочку.

Лора перевернулась на бок и приложила ухо к стенке.

– Он платит полный выкуп, а ты знаешь, что за неё и шести золотых никто давать не хочет, – возразил Гаспар.

– Но как ты уговоришь её? – послышалось журчание воды, видно мать умывалась из кувшина.

– Я и не стану, человек попался понятливый и он ничего не имеет против того, чтобы забрать её силой.

– Гаспар! – судя по звону мать уронила что-то в таз. – Она же наша дочь!

– Молчи мать, – рявкнул Гаспар. – Через год мне нужно будет заботиться о том, чтобы выдать замуж Элли, а потом и Соммер с Анной. А пока Лорелей здесь, к нашему дому ни один жених не подойдет. Чудо что Томми не испугался. Нам нужно отослать ей как можно дальше, к тому же, – он усмехнулся. – Она ведь сама так хотела в Шварцштайн. Будет служить не глупой девчонке в качестве ка-ракалки, а приличному мужчине, который возьмет её в дом.

– Но ты ведь даже не знаешь приличный он или нет, как можно отдать нашу девочку непонятно кому? Тайком? Силой? – снова попыталась Агнет, но отец лишь шикнул на неё, и она умолкла, не смея противоречить мужу.

Послышались шаги, кровать снова скрипнула, это мать легла обратно, а потом все затихло. Лора засунула край простыни в зубы и крепко сжала. Двенадцать золотых, полный выкуп и цена отцовской любви. Гаспар решил отдать её охотнику за невестами, а ведь все знали, что многие из этих людей забирают девушек, чтобы потом продать их в рабство людям за черной пустыней. Цари богатых городов. Иноверцы, поклоняющиеся жестокому богу, позволявшему обращаться с женщинами как со скотом, держали гаремы, и некоторые кочевники наживались на этом. Лорелей слышала эти истории, путь в те города лежал через пустыню, и был так труден, что многие девушки погибали по дороге, а тех, кто выживал ждала еще более страшная участь чем смерть. Не многие родители соглашались на сделки с охотником за невестами, для