спрашивает с издёвкой, сильно ли он мешает Па, <да>, пидор отвечает, что сделает потише. Па ввязывается в драку без победителя, выходит в Царицыно, переходит на другую платформу и едет домой. Па не покупает билеты на электричку.

Анни заворачивает безвкусную уже жвачку в билет из кинотеатра и бросает мимо урны, если бы урна вообще была в этом месте. Сейчас вечер, около семи, Анни и Лиззи весь день провели вместе, совсем не хочется идти домой, у Анни полно причин на это, у Лиззи всё не так драматично и беспросветно. А как, а что будет завтра, когда это — завтра, будет ли там Анни, будет ли там Лиззи, если будут, как им найти секундочки, чтобы побыть вдвоём — завтра школу пропускать нельзя, Анни никак не решается отпустить Лиззи и спуститься в метро. Лиззи в метро ни к чему, она ходит домой пешком, Анни тоже так могла бы, только сегодня она на каблуках, каблуки она возьмёт в завтра, пяточки болят, Анни засовывает руки под блузку Лиззи и напитывается теплом. СоскИ Лиззи твердеют, она кусает мочку уха Анни и прощается. До завтра — хочет сказать Анни. Я тебя люблю, говорит Анни.

<Я тебя люблю> — Ма заканчивает разговор с Па по айдроиду. Па редко это говорит, ему страшно произносить добрые и тёплые слова. Она выжила, она может идти своими ногами и отказать Па, который хочет её забрать. Ма вернётся домой во столько же, во сколько обычно возвращается после работы, только она почти не работала, за это ей очень стыдно, она обещает себе отработать проведённые в больнице часы. Ма снова и снова проверяет, на месте ли тройка, Ма боится, что если случится приступ в метро, то её там просто затопчут и никто не сможет ей помочь. Надо было разрешить Па встретить. Ма зажимает тройку в руке и глубоко дышит. Ма входит в вестибюль и вместе с часпиковой толпой медленно подходит к турникетам. Турникет не открывается, высвечивая ноль поездок.

У Па кончились сигареты.

Анни выходит из метро — час пик никак не кончается — и, прихрамывая на одну ногу, идёт в сторону дома.

У Ма перехватывает дыхание и подкашиваются ноги. Людей становится слишком много, люди начинают гудеть и нервничать.

Па нервничает и ищет магазин. Он мог бы и не курить, он вполне может выкуривать не пачку в день, а штук пять. Па сильно привык ощущать контуры сигаретной пачки в кармане.

Ма теряет свои контуры, контуры себя самой, контуры тоннеля и эскалаторов расплываются, тройка Ма падает на пол, она не будет рисковать, не будет наклоняться, не будет, не будет, не будет. В ушах гудит, чья-то рука справа прислоняет неопознанную карточку к турникету, ворота открываются и Ма просачивается к эскалатору. Ма ещё соображает, Ма координируется и отползает в сторону. Закидывает в себя два чёрных холлса и опирается о стену. Ей неловко, что приходится просить помощи у полицейского, а иначе к поездам ей не попасть. Полицейский предлагает Ма обхватить его за руку, Ма подчиняется, они осторожно заходят на эскалатор и спускаются вниз. На платформе полицейский спрашивает, не вызвать ли скорую, Ма быстро-быстро вращает головой из стороны в сторону, поджимает губы и хрипит спасибо. Полицейского она не убедила, он мнётся, но уходит, часто оборачиваясь в сторону Ма. Вот и поезд. Хорошо, что в метро нет расстояния между платформой и поездом, Ма заносит себя в вагон, кто-то подскакивает, заметив её бледность, и уговаривает присесть. Ма отказывается, всего три остановки, Ма теребит молнию на рюкзаке и ждёт.

Анни внутренне говнится — дома её точно ждёт Па, и ни он, ни Ма — не Лиззи, тогда Анни шла бы домой быстрее, и не пропускала школу, если бы только Лиззи так захотела. Анни звонит, Па открывает, <привет. Уверен, что сегодня в школе ты не появлялась>, Лиззи хочет послать его, вместо этого молча разувается, притворно улыбается и прячется в ванной. Анни промывает больную пяточку и заклеивает пластырем. Анни садится на унитаз и долго разглядывает последнее фото на своём айдроиде. Когда струя иссякает, Анни целует экран.

Ма выходит из метро, достаёт бутылочку воды, льёт себе на голову, струя течёт по спине, провоцируя мурашки. Ещё пятнадцать минут, Ма может поехать на автобусе, там духота и люди, Ма идёт пешком, бабка крошит жёсткий крекер голубям, приговаривая что-то о засушливой манде. Ма не принимает это на свой счёт — мало ли о чём или о ком эта бабка, может, она о себе, а может о дочке или внучке, которая забила на неё и не навещает, не звонит хотя бы раз в неделю. Ма заходит в магазин и не покупает ничего — на кассе до Ма доходит, что с обеда денег у неё не прибавилось. Она оставляет кассиру эту крохотную бутылочку, как раз хватило бы, чтобы дойти до дома и не засохнуть. Ма останавливается, расчёсывает влажные волосы, убирает расчёску в рюкзак, молнию заедает, Ма с ней не борется и продолжает движение.

Па заело этим бургером из электрички, Па смотрит на костяшки пальцев в ссадинах; звонит Ма, он берёт сигарету и идёт встречать её.

Анни не выйдет их встретить.

Па пользуется лифтом тогда, когда ему нужно вверх. Вниз он почти бежит, перепрыгивая по три-пять ступенек за шаг.

Шаг у Ма короткий, она так сильно хочет домой, а ускориться не может. Вот она у подъезда, обнимается с Па, хочет его поцеловать в губы — крепко-крепко, резко отшатывается в сторону и картинно морщится — Па курил. Они садятся на лавку на детской площадке, Ма рассказывает долгий день, долгую часть дня, Па сочувствует, Па проникается и грустит, переживания заставляют стиснуть зубы и он увядает, ему завтра не просыпаться с утра пораньше, а Ма нужно, она не возьмёт выходной посреди недели, она так не может, Па знает это своё выражение лица — коровьи глазки, когда невозможно терпеть и хочется встать на металлическую решётку под напряжением.

Пока родителей нет, Анни возится на кухне, варит кофе, решётки на газовой плите прогорели — такая она старая, такая она печальная, если сильно ударить сковородкой или кастрюлей, решётка осыпается чёрными и чёрно-рыжими хлопьями. Анни спешит и торопится, Анни смахивает пену и наливает кофе в чашку. Чашка белая, но налёт от напитков на внутренних стенках уже плохо отмывается.

Ма и Па наконец-то наговорились и заходят в подъезд, Па вызывает лифт, они грузятся и ползут наверх. Ма кладёт голову на плечо Па, <тебе опять плохо?>, лифт добирается до нужного этажа.

Анни гладит плечо — будто кто-то её укусил — и готовится молчать, когда с ней попытаются заговорить. Хочется в туалет.

Ма и Па заходят домой, Па хочет в туалет, но Ма говорит, что сначала нужно вымыть руки. <Да я сейчас обоссу всю квартиру>. Ма мотает головой — ничего не знает, ей нужно, чтобы Па терзал свой хуй исключительно чистыми руками — он же суёт его в неё, а не в какую-нибудь