Василий Маханенко Смертник из рода Валевских. Книга 7

Глава 1

— Максимилиан, ты здесь? — нежный голос Наиры Джоде казался музыкой, ставшей проводником в мир живых из цепких лап тьмы. Я даже открыл глаза, чтобы увидеть девушку небесной красоты. Сейчас, когда на меня больше не действовали духи «Первое впечатление», были заметны некоторые изъяны на лице красотки. Небольшой рубец на лбу, неровный контур губ, родинка на щеке. Однако всё это не только не портило облика, наоборот, превращало картинку художника во что-то реальное, человеческое.

— Как будто я могу ещё где-то быть, — ответил я и попытался встать. Не получилось — тело слушалось, но как-то нехотя, словно ещё не до конца восстановилось. С трудом подняв руку, я увидел обтянутые кожей кости. Да, непросто мне дался разлом тридцать первого уровня. Непросто. Открыв карту, я даже хмыкнул от удивления. Если верить точке, что отвечала за моё местоположение, я находился в месте силы Света.

— С каких пор Цитадель стала открыта для серых? — спросил я.

— Мастер Мерам предупреждал, что ты не будешь помнить встречу у падишаха, — внезапно заявила Наира, заставив меня умолкнуть и захлопнуть рот. — Максимилиан, тебя убили. Это сделала Карина Фарди на ужине у Баязида Третьего. Ты правда ничего из этого не помнишь?

Наира не выглядела человеком, что готов был шутить на такие темы. Я ещё раз попробовал поднять и на этот раз мне почти удалось сесть, однако острая боль в пояснице заставила застонать, рухнуть обратно на кровать и перевернуться на бок. Складывалось ощущение, что меня весь низ спины калёным железом припалили.

— Лежи. Ожоги от уничтоженных символов просто так не проходят. Тебе нужно будет к моему двоюродному брату слетать. В нашем клане есть устройство, что позволяет удалять глубокие ожоги. В том числе и те, что остаются после тёмного огня.

— Как тут нас больной? — в комнату вошёл Кималь Саренто. — Я, конечно, слышал, что из-за девушек можно последние мозги растерять, но, чтобы всё оказалось так буквально — это перебор. Наира, деточка, оставь нас. Хочу поговорить с одним своим нерадивым учеником, умудрившимся умереть там, где это сделать было просто невозможно.

Наира посмотрела на меня, словно спрашивала разрешения. Пришлось кивнуть и только после этого девушка вышла из кабинета.

— Господа, прошу оставить нас. У вас есть тридцать секунд, — произнёс ректор, обращаясь к воздуху и я даже злобно оскалился, когда дверь сама открылась и закрылась. Невидимки по-прежнему следовали за мной по пятам, а обруча, позволяющего их определять, у меня больше не было.

— Да, Максимилиан, задал ты всем нам задачку, — Кималь Саренто уселся в кресло неподалёку от моей кровати. Благодаря тому, что я лежал на боку, мне не приходилось наклоняться или поднимать голову. И так всё было видно.

— Почему я ничего не помню?

— Потому что для тебя всего того, что произошло с момента пробуждения после разлома тридцать первого уровня, включая конклав Цитадели, нашего примирения, а также путешествия во дворец падишаха Баязида Третьего, не существует. Когда тебя вытащили из заражённого разлома тридцать первого уровня, по согласованию с Цитаделью мастер Мерам нанёс на тебя одно из своих творений. Мне об этом было неизвестно. Думал, что решение о твоей судьбе будет решаться на конклаве, а всё решилось гораздо раньше. Как я успел выяснить, постарался наш общий знакомый — верховный епископ Заракской империи. Отец Ург расписал твою полезность в части поиска тёмных и обращённых, так что снятие купола на конклаве было вполне осознанным шагом, а не какой-то блажью. Брат Лин давно подозревал, что среди кардиналов есть тёмный, но доказательств не было. Так что тот красивый эпизод, когда ты героически отстаивал своё право на жизнь, по факту являлся обычным фарсом Цитадели, что желала выяснить, кто же из её высших иерархов предался тьме. К тому же ты так благосклонно сам вызывал Инквизитора, забрав цену на себя. Истинный слуга церкви Света. Хотя об этой встрече ты ничего не помнишь. Верно?

Я напряг память, но последнее, что всплывало в памяти — жуткий Хозяин заражённого разлома. Всё, что было после этого, для меня являлось одной сплошной завесой тьмы.

— Мастер Мерам наложил на тебя слепок фиксации, как он сам назвал своё творение. Суть проста как варежка — если человека убивают, но при этом тело сохраняет свою целостность, слепок позволяет восстановить жизнь на момент своего создания. Весьма болезненная процедура, тебе повезло, что ты находился без сознания. Когда тебя убили, слепок сгорел, поэтому ты не можешь нормально лечь на спину. Всё, что ниже лопаток и до самой задницы, у тебя сейчас превратилось в один огромный ожог. Кстати, двадцать человеческих душ потребовалось, чтобы создать такую защиту и Цитадель на это пошла. Цени! Но, если серьёзно, то досталось всем довольно знатно. Начиная от мастера Мерама, которого пропустили к падишаху без проверки, заканчивая падишахом, что не обеспечил должной защиты своих гостей.

— Что с Фарди? — я постарался произнести фразу спокойно, но в голосе всё равно скользила ненависть.

— А что с Фарди? Ничего такого с твоей Фарди не случилось. Брат Лин запретил её трогать. Всё же гордость Цитадели. Она же уже единолично закрывает разломы четвёртого уровня. Одна! И вся добыча достаётся сразу Цитадели, минуя всяких покорителей разломов. Истинный Чистильщик…

— Кималь Саренто! — мне пришлось даже голос повысить, что тут же отдалось болью в спине.

— Вот она, человеческая благодарность, — картинно вздохнул ректор. — Растишь его, обучаешь, доверяешь как самому себе, а что в ответ? Он на меня голос повышает!

— Что с Фарди? — с напором повторил я свой вопрос.

— Ничего с ней не случилось. Сидит где-то в Цитадели, ожидает встречи с тобой.

— Я не собираюсь с ней встречаться.

— И всё же придётся. Казнь не состоится, пока ты на неё не явишься.

— Казнь?

— Конечно. За то, что Карина Фарди натворила, у неё одна дорога — на костёр. Он уже собран, все ждали только твоего пробуждения. Так что сегодня, примерно через два часа, её в торжественной обстановке сожгут. Можешь радоваться — твой глобальный план мести начинает сбываться. Сегодня исчезнет одна из Фарди.

— Если вы думаете породить во мне хоть какое-то тёплое чувство к этой гадине — зря стараетесь. Да, я не помню нашу встречу, но если всё, что вы сказали, правда, то ей даже костра мало.

— Максимилиан, что за настрой? — недовольно скривился Кималь Саренто. — Отличительная черта истинного победителя заключается не в том, чтобы достичь своей цели, а в том, чтобы