никогда не боролся за еду на столе, может сказать что-то подобное.

Кингстон бросает на меня язвительный взгляд.

— Сосредоточься на главном, Жас. Белль может быть нашей. Навсегда. Все, что тебе нужно сделать, это сказать — да.

Я забираюсь к нему на колени и осыпаю его челюсть поцелуями.

— Да. Все — да.

Он улыбается.

— Надеюсь, ты будешь так же согласна, когда я задам тебе другой важный вопрос, который изменит твою жизнь.

Я улыбаюсь в ответ.

— Все, что тебе нужно сделать, это спросить.

— Приятно слышать, — подмигивает он.

— Жаль, что моя мама не может увидеть нас сейчас. Увидеть, как мы все счастливы и что мы вместе.

Я прячу лицо в ладони Кингстона, когда он прикладывает ее к моей щеке.

— Мне бы хотелось думать, что обе наши мамы видят нас. Черт, да они, наверное, вместе висят на пушистом облаке, обняв друг друга, как на фотографии на камине, и рассказывают о том, как их дети влюбились.

Я улыбаюсь, потому что прекрасно представляю себе это.

— Ты так думаешь?

— Я действительно так думаю, — он медленно кивает, глядя мне в глаза. — Я чертовски сильно люблю тебя, Жас. Я никогда не перестану говорить тебе это, так что если у тебя с этим проблемы, то тебе лучше покончить с этим дерьмом прямо сейчас.

Я смеюсь, потому что только этот человек мог бы бросить ругательные слова в романтическое заявление.

— Не волнуйся, Пещерный человек, я никуда не уйду.

— Если ты попытаешься, я…

Я игриво закатываю глаза.

— Да, да, я знаю. Ты выследишь мою задницу.

Его красивые зеленовато-золотые глаза искрятся весельем.

— Можешь не сомневаться, милая.

КОНЕЦ