- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (89) »
понять легко.
Боится пересудов… Вы, Надежда,
Не можете представить,
Каково
Тогда нам было с мамой. Кто захочет
С семейкой арестанта чаевать?
Вот и сидим одни у самовара.
Бесцельность слов. Пустыня. Пустота.
Нельзя впадать в унынье.
Свищет плеть
Над нашею судьбой, как будто свищет
Юродивый.
На всех устах — печать.
Лишь блеянье баранье либералов.
Когда ж мы поумнеем, черт возьми!
— Да, кстати, вам не холодно, Надежда?
— Нет, вроде ничего…
Над Петербургом
Во всей красе луна. Помедли, время!
От нежности кружится голова.
И все короче шаг. Молчанье. Ветер.
Тебе немногим больше двадцати.
И в жилах — гул непрожитых столетий…
Ночь. Подгулявший жалостно поет.
Ах, Русь моя… Я от отца узнал
Ее историю…
Вы слышите, какое
У Стеньки Разина отходчивое сердце…
* * *
НАД
ХРИПЕНЬЕМ ВЗБЕСИВШИХСЯ ЗВЕЗДНЫХ ДРАКОНОВ,
НАД
ЯЗЫЧЕСКОЙ КРОВЬЮ ЗАБЫТЫХ БОГОВ,
НАД
ВЕКАМИ ПРОКЛЯТИЙ, СТРАДАНИЙ И СТОНОВ —
ТЫ —
ЦВЕТУЩЕЕ ДРЕВО ГРЯДУЩИХ ВЕКОВ.
ГДЕ
ЖЕСТОКО РАЗБИТЫХ МЕЧТАНИЙ КАМЕНЬЯ,
ГДЕ
ЗВЕРЕЕТ БЕЗВЕРЬЕ, ГДЕ ВЫХОДА НЕТ,
ГДЕ
ОТРАВА СОМНЕНЬЯ, ГДЕ УЖАС ЗАБВЕНЬЯ, —
ТЫ —
НА ТЬМУ ОБРЕЧЕННЫМ ЖИВИТЕЛЬНЫЙ СВЕТ.
Тюремный мрак… Ты получаешь книги
И письма, писанные молоком:
Разрезав на полоски, окунаешь
В горячий чай — и словно из темницы
Являются на свет слова друзей.
Слова друзей… Они, как купола
Василия Блаженного, навеки
Врастают в сердце арестанта.
Эх,
Дубинушка…
* * *
Глазок в дверях — бессонный страж порядка.
В тебя впились тюремные глазки.
Чуть зазевался — и изволь откушать
Чернильницу из хлеба с молоком.
Ну что ж. Обычный ужин деревенский.
Невинная игра. А за стеной
История уже загромыхала.
Она, Ильич, тебя на воле ждет.
Сегодня ты отведал шесть чернильниц —
Не спят, не спят тюремные глазки.
Но час пробьет — и ты рванешься смело
Слова преображать в святое дело…
ЧЕЛОВЕК РАЗГИБАЕТСЯ В ВЕЧНОСТЬ —
ПРОСЫПАЕТСЯ В НЕМ ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ.
Сквозь частокол красивых
пустопорожних фраз, —
Вперед, сыны России,
грядет желанный час!
Из грязи и колдобин
мы к самым облакам
Грядущего возводим
народный светлый храм.
Пусть клевета и злоба
вонзают в нас клыки,
Пусть торгаши и снобы
жрут лучшие куски.
Пусть заклинают: веруй
серединке золотой
И взыщешь полной мерой
довольство и покой.
Не суйся, где не надо,
корпи себе как крот —
И профиль твой усатый
в историю войдет.
О сытый жрец покоя,
ты славно заживешь,
Из года в год долдоня
везде одно и то ж,
В крамоле упрекая
сокровников своих,
Как только неблагая
мысль выпорхнет из них.
Но ключ студеный в чаще,
но хлеба каравай
Сынам России слаще,
чем ваш сусальный рай.
Рассвет в Разливе. Кринка
парного молока.
В цветущей ржи тропинка.
Озера. Облака.
Сквозь частокол красивых
пустопорожних фраз, —
ВПЕРЕД, СЫНЫ РОССИИ,
ГРЯДЕТ ЖЕЛАННЫЙ ЧАС!
* * *
Нетерпеливо ноздри раздувая,
Жандарм рычит:
«Мы ухватили след
Опасного бунтовщика. Ульянов
К нам припорхнул из-за кордона.
Братец
Его повешен. А теперча этот
У нас в когтях. Недолго пташке петь!»
Ты снова дал промашку, сыч жандармский,
Растаяли, уплыли все следы.
Без виселиц пока, без одиночек
Томись,
Ведь чемоданчик с дном двойным
Уже в надежном месте…
Очумело
Ищейки скачут за тобой. А ты
Спасаешься дворами проходными.
Вот и конец столетья подоспел.
Необходимо действовать.
Эпоха
Для каждого, кто бьется с темной сворой
Рвачей, отыщет ношу по плечу.
Дымятся «Торнтон», «Максвелл» и громада
Семянниковых небосвод коптит.
Там бьется за копейку пролетарий
И после смены отупляет водкой
Мозги.
И ты читаешь манифест
С солдатиком безногим, и с рабочим,
Съедаемым чахоткой, и с бродягой
Скукожившимся, —
Подкатило время
Глаза в глаза взглянуть в лицо судьбе.
И все ты помнишь, и во все вникаешь,
Поскольку нет на свете мелочей.
Сидишь всю ночь, чернилами выводишь
Невидимыми
Зримые слова,
Меж тем как прямо к горлу подступает
Конец столетья.
И нетерпеливо
Рычит жандарм: «Мы ухватили след…»
* * *
Низкий мой поклон ветрам
Над дорогами планеты,
Где, как радуга, воздеты
Наши грезы к облакам.
Звезд приветствую поток,
Их влекущее сиянье,
Их предвечное молчанье —
Как воды живой глоток.
Созерцать бы ввек с тобой
Эту бездну без предела,
Но труба поход запела —
Принимаем трудный бой.
В жерновах смерчей и гроз
Не смололи наши души,
Позади — равнины стужи,
Реки высохшие слез.
До конца испить с тобой
Все страдания и беды.
Впереди — лучи победы
В битве с темною ордой!
* * *
ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!
Тяжелые вагоны сновидений
Кочуют из одной страны в другую.
Ты зажил жизнью сборов второпях,
Дорожных приключений поневоле
По всей
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (89) »
