- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (73) »
Николай Zampolit Соболев Рождение империи 3 Полудержавный властелин
Обстановка на 1438 год
Глава 1 Вдоль да по Казанке…
Шемякину бомбарду разорвало на третьем выстреле. Грохнуло так, что заблажил не только внутренний Васенька, но и старые, опытные вои с испугом присели и клали крестные знамения, глядя на летящие над шатрами головни и столб огня над бывшей позицией. Стоило пороховому дыму развеяться, как я вскочил в седло и помчался к месту взрыва — выжил ли кто из пушкарей? Увиденное оправдывало самые мрачные ожидания: разорванные железные обручи и полосы густо усеивали окрестности, в наполовину разметанном частоколе торчало нечто, некогда бывшее дулом, вокруг горела трава и не было людей. Совсем. Ни одного человека из тех тридцати двух, что приставлены к бомбарде. Даже ни кусочка. Ошеломленно оглядывая воронку и куски разбитого вдребезги дубового основания, на котором покоилась князь-пушка, я пытался сообразить, как вышло, что вокруг нет ни тел, ни оторванной ноги, ничегошеньки? Органика испарилась при взрыве? Но где тогда остатки оружия и прочего железа, коим обвешаны пушкари? Пока я изображал Джона Траволту и морщился от кислой вони, легкий ветерок сдул дым в сторону, а из щелей и овражков понемногу полезли наружу пришибленные люди и боязливо, по шажочку, двинулись к месту катастрофы. И тут из земли высунулась рука. Обычная такая человеческая рука, только предельно грязная. Она ощупала пространство вокруг себя и уперлась во вроде бы твердое. Супесь вздрогнула и подалась, разваливаясь на комки. Зомби, простигосподи… Мои рынды кто вцепился в сабли и бердыши, кто шептал молитвы, кто попятился. Грунт осыпался и явил нам Збынека из Нимбурка, флагманского артиллериста Московского княжества. Вытряхая землю из волос и одежды, он поднялся сперва на четвереньки, помотал головой, затем с кряхтеньем уперся в колено и воздел себя на ноги. Оглядел орудийную площадку, заторможенно перекрестился и, бормоча не то молитвы, не то ругательства, попытался отойти в сторону. Его повело и, кабы не Васька Образец, Збынек рухнул обратно на землю, Добрынский-младший подхватил пушкаря под мышки и со всем бережением усадил на траву. Вернее, на гарь, оставшуюся от травы. Да, нефиговый порох Дима спроворил. Надо будет срочно объявить, чтобы заряды уменьшили. Я подал Ваське баклажку с водкой, он приложил ее к губам Збынека. Чех гулко глотнул, закашлялся, но при попытке Васьки убрать руку вцепился в емкость и сделал еще пару глотков. — Если здесь так, то страшно подумать, что в Казан содеяло, — то ли шутя, то ли серьезно проговорил Улу-Мухаммед, подъехавший со своими нукерами посмотреть на последствия. Его орда держала южную сторону осады, вправо от главных ворот города. К моему удивлению, нынешняя Казань стояла вовсе не на берегу Волги, но хотя бы на той речке да на Казанке, только сильно вглубь, примерно в дне пути, от великой и пока еще не очень русской реки. А в ожидаемом месте, там где была столица Татарстана в моем XXI веке, выше слияния с Камой, торчала даже не крепость, а деревянный замок местного бека. Впрочем, стена и этой Казани тоже деревянная. Точно такая же, к какой я привык — дубовые городни под крытыми лемехами острыми крышами и набитые землей клети-прясла между ними. И потому безвременно погибшая бомбарда даже двумя выстрелами свою задачу выполнила на отличненько — первое ядро снесло верхушку правой воротной башни, второе ударило в стену и проделало немалую дырищу. В городе засел местный князь или эмир, хрен поймешь, которого татары звали Али-бей, а русские Лебедий. Несмотря на средненькие стены, взять город оказалось весьма непросто: его поставили на высоком холме над полноводной Казанкой и насыпали немаленькие валы, так что башни и прясла лишь добавляли защиты. Збынек шумно выдохнул и еще раз огляделся более осмысленным взором. Не иначе, пришел в разум. — Все целы? — спросил я пушкаря. — Цо? Неслышим… — потряс он головой, поковырял грязным пальцем в ухе и снова спросил: — Ась? — Целы все? — уже громче повторил я. — А, ныне, глядам… Он неуклюже поднялся и побрел к собравшимся, сзывая их хриплыми возгласами и движением рук. Из толпенки выбирались и мужики в домотканом и зелейные мастера в сукне, и даже парочка сынов боярских в бронях. Збынек пересчитал их, сбился, плюнул, начал по новой, но только после третьей попытки просиял и вернулся ко мне: — Всихни живе! В прикопах се сховавали! — Добре. А сам-то где был? — Был где… на указ великого князя пожистку делал фитилем в три сажени, стойно из прикопа, — он показал на ту ямку, из которой и выбрался ранее. Обалдеть. Техника безопасности в действии — я сразу приказал никаких пальников не юзать, поджигать по шнуру издалека, а расчету перед выстрелом сидеть в отрытых поодаль канавках, ибо опасался именно такого развития событий. Не зря, выходит, опасался, и не зря троих подручных Збынека выпорол, когда они удумали стрелять по старинке. — В ушах шумит? Голова кружится? Блевать не тянет? Збынек замер и прислушался к организму. — Яко не… — чех выдохнул и размашисто перекрестился. — Свят наш Бог! — Иди, полежи в тенечке, тут без тебя разберутся. Вокруг уже распоряжался Кассиодор — мужики тащили новые бревна для частокола, а подъехавший Шемяка отозвал Морейца в сторону: — Строй еще три таких же частокола под бомбарды. Грек задал естественный вопрос: — Зачем, княже? У нас нет больше бомбард. Он говорил гораздо чище Збынека, наверное оттого, что язык ему пришлось учить серьезно, а не полагаться на близость и понятность старорусского и старочешского. — Бомбард нет, но ты представь, что есть, — улыбнулся Дима. — Не уразумею… — Ну вот если у нас есть три бомбарды, ты бы их как поставил? — Хм… здесь, там и во-он там. — Вот и ставь, и делай так, чтобы Али-бей это увидел и решил, что к нам бомбарды еще подвезут. — А-а-а! — расцвел механик. — Стратиотико техназма![1] — Она, родимая.Такой странный состав осаждающих Казань — русские вперемешку с татарами и вкрапления чехов и греков — стал следствием подписанного докончания между великими князьями московскими и Улу-Мухаммедом с сыновьями. Драматическое стояние под стенами Белева с занесенными над головами саблями закончилось все-таки переговорами и поиском приемлемого компромисса. Судили, рядили, даром что шапки оземь не бросали, но все-таки придумали. Хану
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (73) »