отдельной личности, портрет умел отразить не только их внешнюю видимость, но и чувства и мысли, борение страстей, идеи, общественную и нравственную позицию русских людей. Что может быть в изобразительном искусстве богаче по содержанию, чем лицо человека, весь его облик? Сюжетная и композиционная скромность портрета лишь подчеркивает глубину, иногда бездонную, открывающегося перед зрителем внутреннего мира изображенной личности. Поэтому содержательные возможности портрета и его зрительного восприятия поистине безграничны. Поэтому так часто в высказываниях о портрете художников, писателей, ученых появляются понятия „душа“, „душевное богатство“, „сердце“, „ум“. „Зеркало“ становится говорящим и нередко, у лучших мастеров, очень красноречиво. Портрет способен выразить общественные идеалы и духовную жизнь общества и человека. Лучшие русские портретисты всегда идейны, и идеи в не меньшей степени, нежели общеевропейское стилистическое развитие, видоизменяли русский портрет, становились эстетической и этической „поправкой“ во взаимоотношении искусства с действительностью. „...Что же делает тут художник (Достоевский пишет именно о портретисте. — А. С.), как не доверяется скорее своей идее (идеалу?), чем предстоящей действительности? Идеал ведь тоже действительность, такая же законная, как и текущая действительность“.

В своей совокупности портреты каждой эпохи, являясь „коллективным портретом“ общества, вобрали в себя его коллективное сознание, игравшее такую огромную роль в России, и выразили его. Художник-портретист мог быть суровым судьей, его анализ личности мог быть беспощаден. Но гораздо чаще, естественно, портрет — искусство, утверждающее личность, и реализм художника граничит с романтической мечтой. Когда интересы народа, страны и личности друг друга не исключают, когда они воодушевляют и модель и художника, когда границы интересов личности раздвигаются до патриотических идей, тогда портрет приобретает силу гражданского искусства. Огромные возможности портрета утвердить достоинство человека, выразить идеи общественного долга, служения отчизне (будь то война или творчество, служба во славу укрепления дворянской российской империи или борьба с деспотизмом, активная любовь к народу или задача раскрытая своих душевных сил) — такова еще одна причина его заслуженно привилегированного места в русском искусстве.

В наши дни портрет не утратил своей притягательной силы. Больше того, сейчас ощутим рост внимания к нему, и не только, даже можно сказать — не столько, в художественной практике. Особенно горяч интерес к портрету зрителей, широких кругов любителей искусства. Интерес этот стимулирует деятельность искусствоведов, музейных работников, реставраторов. Множатся популярные книги и научные исследования о портрете, наверное, не случайно именно теперь открываются забытые имена старых мастеров, организуются прекрасные портретные выставки, ставшие важнейшими событиями нашей художественной жизни. Они привлекли десятки, сотни тысяч самых серьезных и неравнодушных зрителей, с пристальным вниманием всматривавшихся в экспонаты не из-за требований моды, а следуя глубокой внутренней потребности.

Конечно, важнейшая причина особой популярности портрета в той его ключевой позиции в русской культуре, о которой уже говорилось, в его способности вобрать лучшие национальные черты и выразить самые высокие национальные идеи. Другая причина — живописное качество портретов. Почти все лучшие русские мастера кисти либо отдали дань портрету, либо были портретистами. Достаточно назвать Ф. С. Рокотова, Д. Г. Левицкого, О. А. Кипренского, К. П. Брюллова, И. Е. Репина, М. А. Врубеля, В. А. Серова. Это — вершины русской живописи, живописного мастерства в самом прямом, профессиональном смысле слова. Их портреты — шедевры нашей национальной школы по виртуозности и вдохновенности кисти, по красочному богатству. Но дело не только в этом.

Герой живописного произведения в портрете — всегда живой, конкретный, реально существовавший (или существующий) человек. Поэтому процесс создания картины здесь всегда диалог художника и модели — и при заказе портрета, и во время его написания. В создании помимо индивидуальности художника активно участвует и личность модели, впоследствии всегда представляющая собой интерес для зрителей — будь то современники портретируемого, его близкие или его потомки, или — спустя десятилетия или даже века после появления картины — посетители выставок и музеев. Направленность мысли и эмоций зрителя на сам оригинал помимо живописного образа картины — свойство портрета, отсутствующее в других жанрах. При восприятии старого портрета возникает магический треугольник: модель—художник—зритель,— и помешать их безмолвному общению время оказывается бессильно. Уверенность в том, что модель действительно жила на свете, что это не домысел живописца, что, какова бы ни была степень талантливости или правдивости художника, на полотне запечатлелись реально существовавшие черты, на которых к тому же лежит отсвет былой жизни, усиливает эстетическое воздействие произведения, сообщает его переживанию дополнительную остроту. В самой природе портретного жанра есть задача увековечения, преодоления угрозы небытия, победы над временем.

Портрет, по словам М. В. Ломоносова, „отсутствующих присутствующими и умерших живыми представляет“. В идее заказа своего изображения нередко есть частица надежды гоголевского ростовщика, „что половина жизни моей перейдет в мой портрет, если только он будет сделан искусным живописцем“. И действительно, давно ушедших в небытие людей „можно оживить силою мысли, глубиною созерцания, любовным изучением тех произведений искусства, которые являются отображением их души“^[5]. В этой жизненности образов былого и заключается особая магия портретной живописи. Поэтому портрет оказывается самым полнокровным образом прошлого, внушающим из-за реальности жизни его оригинала наибольшее доверие зрителю. Популярность старого портрета в наши дни можно сопоставить с почти всеобщим увлечением мемуарами, жизнеописаниями замечательных людей, построенными на фактическом материале, историческими сочинениями, опирающимися на документы. Психологическая основа этих увлечений одна — желание с наибольшим доверием прикоснуться к прошлому, ощутить его подлинную атмосферу, услышать неискаженные голоса предков.

„Жить и не воображать о прошлом нельзя“,— утверждал Ф. М. Достоевский. Портрет питает воображение о прошлом художественными и