биоактивность третью планету вашей звездной системы — Землю. Увы, мы слишком поздно обнаружили на этой планете проявление разума — развитые Интернет и социальные сети, поэтому отдать приказ о прекращении эксперимента не успели.

               А дальше произошла досадная неприятность — младший помощник ученого нажал не на ту кнопку. Он строго наказан, предупрежден о неполном служебном соответствии и отправлен на курсы переподготовки. Мы быстро и адекватно отреагировали на инцидент. За короткое время создана новая автоматизированная система контроля, исключающая повторение подобной аварийной ситуации. Признаем, что с Землей получилось не очень хорошо. Исправить ничего нельзя, но это не означает, что мы не можем вам искренне посочувствовать. Мы не бездушные существа, поэтому рекомендуем землянам прожить последние годы максимально продуктивно и интересно. Жаль, конечно, что первый полноценный контакт наших цивилизаций будет омрачен вымиранием целого вида разумных существ — землян. Но мы всегда будем вспоминать о вас с печалью! Ваша судьба станет для нас важным уроком! Желаем успехов! Обещаем, что будем информировать вас о любой важной текущей информации. Удачи!»

                И на этот раз Петров не обнаружил в тексте сообщения ничего достойного внимания. Занятия наукой и тяга к познанию — это прекрасно и достойно уважения, даже если речь идет об инопланетянах. А то, что ими была допущена ошибка, легко объяснить — разумные существа ошибаются чаще, чем нам хотелось бы. Понятно и желание инопланетян извиниться за катастрофу, которая случится по их вине. Впрочем, глупо предполагать, что земляне способны с благодарностью принять подобное извинение. За двадцать пять лет Петров так и не смог найти хотя бы одну причину, которая заставила бы его тепло относиться к явным уродам — инопланетянам, которые угробили чужую разумную цивилизацию из-за собственного головотяпства и некомпетентности.

В ожидании клиента 

               День Напоминания Петров старался проводить дома, в одиночестве. Работать в этот день было глупо, он сидел в кресле, вспоминал, что сумел сделать за прошедший год, и пытался составить план на оставшееся будущее.

               Но на этот раз все пошло наперекосяк. К Петрову за помощью обратился советник из Института Спасения, который именно в День Напоминания умудрился столкнуться с чем-то настолько странным, что не смог самостоятельно найти удовлетворительное объяснение своему наблюдению. Надо полагать, что в Стандартной модели не обнаружилось правильного ответа.

               Предупреждение инопланетян о Конце Света в один момент уничтожило земную науку и сделало любые фундаментальные исследования бессмысленными. У людей, которых совсем недавно называли учеными, осталось одно занятие — искать способ спасения хотя бы крошечной части человечества. Вот почему Академию наук переименовали в Институт Спасения. Остальным землянам было предложено искать подходящие способы развлечения, чтобы скрасить ожидание неминуемого конца. Наверное, Петров отныне единственный человек на планете, который выбрал для развлечения занятие фундаментальной наукой. А что такого? Занятие не хуже любого другого. Жаль, что люди из Института Спасения не последовали его примеру.

               И вот он сидел в кафе и ждал встречи с человеком, почему-то считавшим, что только Петров способен помочь ему разобраться в ситуации, с которой не сумел справиться он сам. Не потому, что глуп, нет-нет, скорее всего, новый клиент относился к узкой, но перспективной категории людей, которым именно избыток ума не позволяет решать некоторые отвлеченные задачи. Им мешает прекрасное образование, отличная репутация в сообществе советников и, главное, высокий пост, который они занимают в Институте Спасения. Петров объяснял это довольно часто встречающееся явление тем, что у них срабатывает особый фильтр, тупо отбрасывающий любые идеи, которые можно посчитать «ненаучными», то есть отличающимися от общепринятых догм и представлений. Однако встречаются среди советников и менее стойкие люди, нервные. Встретившись с чем-то непонятным, они испытывают странное раздражающее неудобство, будто потеряли что-то неуловимо крошечное и незаметное, но полезное. Именно эти советники, немного помучившись, обращаются к Петрову.

               Петров считал таких людей своими самыми лучшими клиентами. Они приходят за разъяснением к парню, о котором известно только то, что ему наплевать на мнение самых авторитетных корифеев. И решаются на такой смелый поступок только потому, что понимают — никто другой им помочь не сможет. Петров видел, что клиентам нравится слушать, как Петров без опасений произносит слова, которые им произносить не положено по долгу службы. Они ожидали, что Петров поможет им понять то, что им запрещено знать. Как малые дети, честное слово. Так, наверное, относятся к «народным целителям» больные люди, которым отказала в помощи официальная медицина.

               Каждого нового клиента Петров честно предупреждал, что им не следует рассчитывать на его помощь, но они не верили. Считали Петрова лжеученым, циником, болтуном и проходимцем, но ждали от него чуда. Это было по-настоящему трогательно.

               Петров понимал, что никогда не станет для них своим. Впрочем, он и сам не горел желанием вернуться в Институт, стать обычным советником и обзавестись пресловутым фильтром. Наука для Петрова была всего лишь одним из способов познания мира. А познание — так он считал —  не может управляться специальным социальным учреждением. Даже таким важным и необходимым как Институт Спасения.

               Наверное, об этой крамоле узнали начальники, и Петрова без лишних объяснений выставили из Института. Прошло два года. Все чаще стали происходить события, которые нарушали причинно-следственные связи. Петров связывал эти проявления с приближающимся Концом Света. Чего-то подобного обязательно следовало ожидать. Людям из Института хотелось, чтобы со всеми этими неприятными чудесами разобрался чужой, которого легко можно будет обвинить в невежестве и некомпетентности. Петров подходил для этой роли наилучшим образом, потому что ему было наплевать на чужое мнение.

               Почему он соглашался встречаться с этими людьми? Да потому, что сам выбрал такую работу — разбираться с ошибками умных людей. Во-первых, Петров был очень любопытен, а во-вторых, считал, что анализ ошибок интеллектуалов — отличный способ познания. Он хотел знать, как на самом деле устроен мир. Ему не хотелось верить в то, что