Ольга Кедук Апельсины

— Папа, а что это?

Папа, пыхтя как сотня недовольных ежей, пытался протиснуться в прихожу. На голове его топорщилась меховая шапка, широкие плечи рыжей дубленки обдирали плёнку на дверном проёме. В руках папа держал огромную картонную коробку. На картонном боку мельтешила зелёная наклейка, с которой над стараниями папы белозубо потешался чернокожий мальчик.

Владик стоял в дверях кухни, придерживая Машу — 5-летнюю сестрёнку, норовившую выскочить в прихожую на помощь папе.

— Папа, что это? — Владик повторил вопрос, но папа продолждал пыхтеть, не замечая любопытных детей.

На шорохи из кухни выглянула мама. Через секунду в комнате перестал бормотать телевизор, и послышались бабушкины шаги.

— Серёжа, что это?

Всё семейство столпилось в крохотной тёмной прихожей, мешая друг другу, папе и коробке.

Папа наконец протиснулся в дверь, и с громким “фух!” поставил коробку на пол.

— Папа, что это? — Маше всё же удалось вырваться из рук брата и она метнулась к объекту всеобщего внимания.

— Дед Мороз вам передал, — папа не спешил раздеваться, а лишь гордо взирал на родных из-под лохматой шапки. Зубастая улыбка блестела сквозь пушистые усы, и отец семейства напоминал больше почтальона Печкина, чем новогоднего персонажа.

— Деда Мороза нет, — буркнул Владик. Бабушка цыкнула, мама отодвинула его в сторону и вышла из кухни, вытирая влажные руки о фартук.

Маша вертелась у коробки, ковыряя картонный ошметок на её боку.

— Серёжа, что это? — вновь повторила мама.

— Как так “нет”? А подарки тогда откуда? — весело возмутился папа. — Открывайте, смотрите!

Мама присела на корточки и подцепила ногтем заклеенную крышку. Папа наконец стянул шапку и стал вылезать из дубленки, на глазах уменьшаясь в размерах.

Когда коробка открылась, у Владика заслезились глаза. Прихожая наполнилась острым цитрусовым ароматом, как от газировки. Мальчик почти почувствовал носом лопающиеся пузырики газа.

Огромная коробка была доверху наполнена апельсинами.

Бабушка охнула, а Маша завизжала от восторга.

Владику было 10 лет, а на кухонном подоконнике ждал своего часа календарь на 2000 год. Кто помнит те годы, уже мог догадаться, что апельсины Владик пробовал лишь однажды, на дне рождения одноклассника. Сейчас у него немного кружилась голова — не то от запаха, не то от внезапно свалившегося на их семью богатства.

Впору было поверить папиному рассказу про Деда Мороза.

— Это сколько же здесь килограмм? — качала головой бабушка.

Коробку уже затащили на кухню, и всё семейство разместилось тут же, дыша запахом праздника. Папа с видом победителя пил горячий чай.

— Не знаю, — гордо отвечал он, тыльной стороной ладони оттирая с усов чайные капли. — Килограмм 20, наверное. Коробка тяжелее, чем Маша!

— Маша 24 весит, — вставил Владик, не сводя плотоядного взгляда с мамы и сглатывая слюну.

Та чистила апельсин, тонким ножом стараясь срезать только верх кожуры.

На мальчика никто не обратил внимания. Бабушка продолжала всё так же качать головой.

— Нужно придумать, куда поставить, чтобы не испортились.

— Не успеют! — папа большим глотком допил чай и громко стукнул кружкой по столешнице. — Завтра апельсиновый торт испечете!

Бабушка категорично его перебила:

— Это детям! Витамины. — И тут же резко обернулась к мальчику, — Владик, это вам с Машей поровну. Берёшь апельсин себе, другой почисть для сестры. Тебе понятно?

Владик кивнул. Мама дочистила фрукт, поделила на половинки и теперь нарезала тонкими ломтиками, выкладывая на две тарелки.

Бабушка посмотрела на неё:

— Лена, цедру не выбрасывай. Нужно возле плиты положить, чтобы высохла. Можно будет в выпечку добавлять, и в чай.

Мама кивнула, выставляя тарелки с фруктом перед детьми.

Владик жадно вонзил зубы в сочную мякоть, та брызнула, липкий сок потек по пальцам, оставляя новые пятна на манжетах поношенной домашней рубашки. Рядом зачавкала Маша. Первый кусочек она откусывала осторожно, но сейчас распробовала и принялась набивать рот ломтиками.

Откуда добыча, папа так и не признался, но семья расспросы не продолжала.

Уже 5 лет, с самого рождения Маши, папа работал бизнесменом. Первое время мальчик гордо рассказывал об этом друзьям во дворе, добавляя, что скоро папа купит ему новые джинсы и игровую приставку. Но время шло, а приставку папа всё не приносил. Шубу маме и машину он тоже не покупал, да и деньгами разживался крайне редко. Чем именно папа занимается на своей загадочной работе, не знал ни Владик, ни другие домочадцы.

Деньги домой носили мама, работавшая продавцом в газетном киоске, и бабушка, которая порой выходила в ближайший сквер торговать сигаретами поштучно и выращенным на подоконнике зелёным луком. Иногда, ссорясь с папой, она тоже почему-то называла себя бизнесменом и говорила, что её бизнес прибыли приносит больше, чем папин.

Но апельсины ни она, ни мама не покупали ни разу. А папа вот принёс, и целую коробку.

На следующее утро Владик проснулся с ощущением праздника.

Не расстраивало даже то, что взрослым предстояло отработать последний в этом тысячелетии трудовой день, а мальчику навести порядок в квартире и подготовить ёлочные игрушки. Саму ёлку папа обещал принести вечером, когда продавец ближайшего ёлочного базара бросит свой товар и уйдёт домой встречать новый год. Ведро с песком, набранным на ближайшей стройке, для главной праздничной декорации стояло под телевизором больше недели.

Родители уже ушли. Владик встал со старенького кресла-кровати, решив пока не убирать постель, чтобы не разбудить шорохами Машу. Потянулся, разминая затёкшую спину, и, захватив одежду, чтобы переодеться в ванной, выскользнул в коридор. По квартире разливался пьянящий запах апельсинов. Мальчик наскоро умылся, переоделся и отправился на кухню. Чем завтракать, он не задумался ни на секунду.

Когда он уже дочищал апельсин, на кухне нарисовалась растрепанная сестрёнка в пижаме.

Зевая, она забралась на свою высокую табуретку и выжидательно посмотрела на Владика.

— Умойся и переоденься. Потом завтрак, — наставительно произнёс мальчик.

Маша сразу надулась:

— Бабушка сказала, апельсины есть только вместе!

— Вот и будем вместе. Но нужно умыться и переодеться.

Маша вздохнула, слезла с табурета и отправилась на утренний туалет.

Владик принялся за второй апельсин. Наверное, бабушка бы не одобрила такого завтрака. Машу следовало сначала накормить овсянкой, или даже добавить фрукты прямо в кашу. Но тогда пришлось бы подать личный пример. А овсянки Владику