дым, а после послышался голос:

— Миша… Саша… Мюссель… — такой детский, наивный, но внушающий недоверия звонкий голос.

— Хех… — человек убрал длинную чёлку за уши, а после сделал несколько больших, но медленных шагов в сторону двери. — Вы даже мое имя… не смогли… Запомнить!

Режущий уши скрип, и уже пустая комната погрузилась в мрак, и единственным нарушавшим тишину был звонкий, детский смех.