простынёй слёзы. Вдруг кто-то погладил мою руку, свесившуюся с кровати. Страх морозом собрал кожу у меня на затылке. И тотчас прозвучал негромкий топот маленьких ножек.

Как ошпаренный, я подскочил к выключателю. Никого. Схватив висевший на стене фонарик, я открыл люк подполья и спрыгнул туда. Напрасно до боли я вглядывался в темноту подполья: ни следов, ни движения.

Но я знал — она меня пожалела. Она помнила обо мне…

Мои дочки выросли. У меня появились две внучки. Жизнь шла своим чередом. Теперь приезд в гости к стареньким родителям я старался совместить с приездом семьи старшей дочери, чтобы увидеть ещё и моих ненаглядных внучек.

Однажды летом все так хорошо совпало, что мы все собрались и должны были провести в родительском доме целый месяц.

Старшую внучку — ей было четыре годика — постоянно приходилось «выковыривать» из самых неподходящих, самых грязных мест. Младшенькая — она только начала ходить — мужественно рвалась за ней.

Однажды, войдя в комнату, в которой я останавливаюсь много лет, я застал там обеих внучек. Они держались за руки и с интересом разглядывали дыру в полу.

— Деда, там куколка! — сказала, посмотрев на меня, старшая.

Я с размаху сел на кровать. Они её видели! Она показалась им!

Словно тяжкий груз свалился с моих плеч. Меня уже много лет мучило одно видение: на земле, в полной темноте, сидит, опершись на ручки, маленькая фигурка. Неподвижные глаза смотрят в пустоту. Зиму сменяет лето, затем опять зима, и опять… а она всё сидит — одинокая пластмассовая игрушка.

Я не знаю, кто она, и откуда она пришла в этот мир. Но я знаю точно — ей нужен друг. И я надеюсь — с моими внучками у неё это получится лучше, чем со мной.