Владимир Комарьков Дело одной секунды. Часть 2

Он думал, что большей дыры чем та, где еще год назад ему приходилось работать, и быть не может. Оказывается, может. Есть на свете такие места, где человеку вообще делать нечего. Даже мусорщику. Даже такому изгою, как он.

Прошел год с того момента, как он вернулся ни с чем, принеся Человечеству горечь и разочарование. Год, в течение которого обманутые в своем ожидании люди с проклятием на устах встречали любое его изображение. Как только эксперименты выявили причину провала, это стало известно общественности. Энтузиасты, обнаружив ту самую долю секунды, которая похоронила все надежды, подсчитали, что лететь обратно уже в любом случае поздно. Информацию раструбили по всей Галактике, и он стал изгоем везде, где хоть когда-нибудь ступала нога человека.

Конечно, Ивандр понимал, что именно он виноват в величайшем разочаровании человечества, в повсеместном унынии и всех тех проклятиях, которые на него сыпались. Но он действовал в строгом соответствии с планом, который они придумали вместе с пришельцем.

Ивандр откинулся назад и утомленно прикрыл глаза. Прошел всего год, будут ли у него силы выдержать еще девять? А ведь как хорошо все начиналось!

Точнее, начиналось все как раз очень плохо. Когда он осознал, что встретил пришельца и бросился к кораблю, открыть люк ему не удалось! Он со всего размаху лупил ладонью по кнопке шлюза, как будто сила удара могла повлиять на скорость работы механизма. Но ничего не происходило. Корабль не реагировал на желание хозяина попасть внутрь. Ивандр тогда оторопел. Несколько секунд он тупо пялился на дверь. Шлюз не открывался, перекрывая человеку путь к спасению. Неужели, пока он лазал по астероиду, ему успели повредить управление?! Только спустя несколько минут до Ивандра дошло: он же собственноручно запустил Протокол-19, фактически отключающий бортовой компьютер и почти полностью переводящий управление кораблем в ручное.

В этот момент что-то с силой ударило его по ноге. Ивандр оглянулся и с разинутым ртом застыл на месте. ВЕСЬ ИНВЕНТАРЬ ЛЕЖАЛ НА ЗЕМЛЕ! Объяснение этому могло быть только одно: на астероиде вновь появилась гравитация. Искусственная. «Значит, всё-таки чужие!» — молнией промелькнуло в голове. Человечество подобными технологиями не владело.

Ивандр затравленно огляделся. К такой ситуации его не готовили. Вряд ли подобное вообще можно было предположить. Впрочем, была и положительная новость — группа захвата все не появлялась. Ивандр, стиснув в руках кирку, стоял рядом со шлюзом и старался не пропустить появление непрошенных гостей. Минуло пятнадцать минут, затем еще полчаса. Глаза неудачливого кладоискателя все чаще косились вниз, на датчик автономности систем жизнеобеспечения скафандра. Он уже давно горел желтым, а там и до красного — рукой подать.

И тут память сделала ему подарок. Если бы не паника, он бы вспомнил об этом гораздо раньше. Шлюз ведь можно открыть вручную! Ивандр постарался унять прыгающее от волнения сердце и спустя десять минут тщательных поисков обнаружил то, что должно было спасти ему жизнь. Чуть ниже пандуса в корпусе «Басурианина» оказался лючок. В нем и прятался рычаг ручного управления шлюзом.

Впрочем, радость Ивандра оказалась преждевременной. Крышка если когда-нибудь и открывалась, то, наверное, только при сборке корабля. Сколько он ни старался, не смог ни надавить на ее, ни подцепить — лючок не поддавался. Ивандр почувствовал, что внутри него рождается злость, подпитываемая страхом. Если нужно, он возьмется за кирку и раскурочит этот лючок ко всем инопланетным чертям! Вместе с обшивкой, если придется. Он опустил глаза. Индикатор по-прежнему горел желтым, но при физических нагрузках расход кислорода резко возрастет, но будет глупостью полагаться на «последний момент». Сдохнуть от удушья в каких-то сантиметрах от своего корабля — это, знаете ли, даже не «неудача», это как-то совсем по-другому называется.

Хватило десяти ударов, чтобы понять — вскрыть чертов лючок у него получится разве что лет через сто. Хлипкая с виду дверца невозмутимо держалась, не давая даже тщетных надежд на успех. Еще минут пятнадцать, находясь в состоянии, близком к помешательству, Ивандр с отчаянной остервенелостью размахивал киркой, нанося тяжелые удары, тупой вибрацией отдававшиеся в ногах. Наконец, он с бессильной злостью откинул кирку и сел, привалившись к кораблю. Взгляд зацепился за краснеющую полоску индикатора перед глазами — еще немного, и за сохранность человеческого ареала можно будет не переживать: мертвец точно ничего никому не расскажет. В глазах что-то нещадно щипало, дышалось с трудом, сознание временами мутилось, веки закрывались сами собой.

Сколько он так просидел, Ивандр не помнил. Очнулся от того, что на него опять что-то упало. С немым удивлением он уставился на кирку, лежавшую у его ног, хотя память подсказывала, что инструмент должен находиться как минимум метрах в трех от шлюза. Но спустя мгновение его взгляд упал на пылающий красным индикатор наличия кислорода, и он позабыл о несоответствии. В голове у него шумело. Руки перед глазами шевелились, потеряв четкость очертаний, появилась боль в висках.

Подняться удалось только с третьей попытки, и то казалось, что его кто-то пытается усадить обратно. Внимание привлекли яркие сполохи, испускаемые поверхностью пришельца и мельтешащие по корпусу корабля. Ивандр тупо уставился на освещаемый больше других участок обшивки и обнаружил лючок ручного управления шлюза, распахнутый до упора. Внутри виднелась рукоять замка, которую оставалось повернуть по часовой стрелке и вытянуть до конца, что он чуть погодя и сделал. Дверь шлюза будто бы во сне отъехала в сторону.

Даже боги не ведают, чего ему стоили эти четырнадцать шагов. Как он добрался до шлюза, как повис на рычаге экстренного закрытия, как освободился от гермошлема, Ивандр уже не помнил. Наверное, тело само произвело все манипуляции в нужной последовательности. А еще осталось стойкое ощущение, что пришелец не просто так подсвечивал ему открытый лючок, да и открытым он оказался не сам по себе.

Потом он часто вспоминал свои первые впечатления, когда уже, обжигаясь энергетиком, сидел перед иллюминатором и с какой-то странной смесью недоверчивого удивления и благодарности наблюдал за своим спасителем — человекоподобной каменюкой, торчавшей в нескольких метрах от «Басурианина». Хотя от обычной человеческой фигуры она все-таки отличалась. Во-первых, размерами — каменное изваяние уходило далеко за три метра, а во-вторых, светилось всеми цветами радуги. И эта иллюминация ни на секунду не