отправился в больницу навестить Луиса. Он тоже походил на египетскую мумию, спеленутый с ног до головы.

— Нашли ее? — еле слышно прошелестел он.

— Нет, — помотал головой я. — Никаких следов.

— И не найдут, — угрюмо прошептал он. — Хотя я не думаю, что она утонула. Некоторые люди просто не могут утонуть.

Выйдя из его палаты, я увидел Тедди и Оркатта, которые, держась за руки, сидели на диванчике в вестибюле. Все-таки оказалось, что спас нас не кто иной, как юный Оркатт. В поисках Тедди он заехал к Ростенам и, никого не застав, поспешил к причалу. Увидев исчезающую в заливе шхуну, он забрался на борт моторной яхты “Оспрей”, запустил движок и устремился в погоню. Настиг он нас, когда уже стемнело. Заметив, что “Фрейя” направляется в запретный район, он связался по радио с военной базой и запросил помощь.

Тедди, прехорошенькая в розовом ситцевом платьице, сказала, что даже не знает, как выразить мне всю свою благодарность. Однако глаза почему-то прятала. Видимо, она так до сих пор и не поняла, можно ли мне доверять. Оркатт тоже пробормотал что-то насчет того, как он мне признателен.

Когда я вошел в знакомый вашингтонский кабинет, Мак сидел за столом. При моем появлении он поднял голову и кивком указал на стул. Потом сказал:

— Ивар Хааконсен. Мать датчанка, отец русский. Специально мы им не интересовались, хотя однажды, в пятьдесят четвертом, наши пути скрестились.

— Я не мог вспомнить его фамилию, — кивнул я. — Однако точно знал, что не Леффлер.

— Второй был известен как Майк Харниски. Бывший боксер-профессионал. Пока ничего за ним не числится, но мы еще проверяем.

— Понятно, — пожал плечами я.

— Что касается Луиса Ростена, то мы посмотрим, что можно сделать. С учетом, конечно, твоего донесения. Я молча кивнул.

— Я получил указание представить тебя к награде за блестяще выполненную операцию. Первый вариант тоже бы их устроил, но твой, поскольку он сработал, доставил всем куда больше радости.

— Еще бы, — хмыкнул я. — Я так и рассчитывал, сэр. Вы же знаете, как я люблю доставлять людям радость.

— Знаю, — сказал Мак. — Это твоя самая привлекательная черта, Эрик. Если не считать, конечно, твоего уважительного отношения к дисциплине и привычки неукоснительно подчиняться приказам.

— Да, сэр, — сказал я.

Мак изучающе посмотрел на меня. Потом мягко произнес:

— Повезло, да?

— Да, — кивнул я. — С самого начала все не заладилось, но в конце мне и впрямь подфартило.

— Бывает, — вздохнул Мак. — Но приличному агенту нельзя рассчитывать на такое.

— Да, сэр. Именно поэтому я собираюсь подать прошение об отставке.

Мак даже бровью не повел. Но, чуть помолчав, заговорил немного быстрее обычного:

— Не надо нервничать, Эрик. Когда мне понадобится отправить тебя в отставку, я тебя извещу, не волнуйся.

Я не ответил. Мак полез в верхний ящик стола, вынул официального вида папку с тиснением и протянул мне.

— Ознакомься, прежде чем совершать поспешные поступки.

Я кинул взгляд на папку. На этикетке было напечатано:

“ЭЛЛИНГТОН, миссис ЛАУРА X. Результаты вскрытия”.

Никакой миссис Эллингтон я не знал. И вдруг меня осенило. Этой фамилией пользовалась Джин!

— Давай же, — настаивал Мак. — Прочитай. Я помотал головой.

— Там, должно быть, несколько страниц медицинской галиматьи. Скажите мне сами, в чем дело.

— Дело в том, что ты ее не убил. Я поднял голову.

— А кто, в таком случае?

— Она сама.

— Повторите, я не понял.

— Она допилась до смерти. Я поморщился.

— Это нелепо, сэр. За такое время от цирроза не погибают, да и смерть не бывает столь внезапной. Кого вы водите за нос?

— Я ничего не говорил про цирроз. Не выпила ли Джин за несколько минут до смерти большую дозу чистого виски — унций шесть или восемь, скажем? Результаты аутопсии свидетельствуют о том, что выпила.

— Ну, разумеется, — сказал я, — но...

— Это ее и убило, — развел руками Мак. — Не удивляйся. Такое случается нередко — молодые люди хвастаются, что могут выпить целую бутылку, и падают замертво. Слишком большая доза алкоголя может при определенных обстоятельствах оказаться чистым ядом. Сердце останавливается.

— Понятно, — медленно произнес я. — Что ж, тогда ясно.

— Судя по твоему рапорту, за последние несколько дней ты совершил несколько серьезных промахов. Но в случае с Джин твоей вины нет. Принимая это во внимание, готов ты отозвать прошение об отставке?

Я призадумался. Шел я в этот кабинет, абсолютно убежденный, что ничто не заставит меня изменить своего мнения, но Мак каким-то образом ухитрился несколько поколебать мою уверенность.

— Может быть, возьмешь положенный тебе месячный отпуск, — донесся словно издалека вкрадчивый голос Мака, — и спокойно все обдумаешь. Учитывая рекомендации врачей, я мог бы и продлить его.

— Месяца хватит, — отрезал я. Я попытался вспомнить, что собирался сделать, получив отпуск. Ведь что-то у меня на уме определенно было, только очень давно. Что ж, отосплюсь и вспомню. Если же нет, значит, это было не столь важно.

— Да, Эрик, — произнес Мак, когда я встал и направился к двери. Я обернулся. — Позвони в отель “Президент”, номер двести двенадцать. Своего имени дама оставить не пожелала, но, поскольку позвонила она сюда, значит, когда-то работала на нас. Девушка, которая говорила с ней, упомянула техасский акцент.

Несколько секунд я стоял, пока ко мне возвращалась память. Потом сказал:

— Благодарю вас, сэр.

И быстро зашагал к двери.

— Эрик!

— Да, сэр?

— Я все равно не одобряю, — сказал он. Но без привычной строгости.