набережной (догадываешься, какие дела, ведь студенты – мои потенциальные покупатели), я неожиданно встретил Марка Майринга. Знаю, что это имя тебе ни о чем не говорит.

Ты будешь долго удивляться, но это мой двоюродный брат. Сейчас объясню. Моя тетка, папина сестра, вышла замуж за еврея, после чего у вся семья от нее отвернулась, а мой папаша даже проклял сестру. Я некоторое время даже не подозревал о существовании двоюродного брата, который появился на свет двумя месяцами раньше меня. Мы впервые встретились уже подростками. То ли мой папаша к тому времени смягчился, то ли ему что-то надо было от этого Майринга, а ради выгоды он всегда поступался принципами. Короче, тетку с мужем и сыном пригласили к нам в гости. Марик мне тогда не понравился. Угрюмый, молчаливый, каждое слово взвешивает. Я любил веселых и словоохотливых. К тому же, папаша в тот вечер окончательно поссорился с теткой. Краем уха я слышал, что они спорят об Америке. Мы тогда жили в Алма-Ате, и мой отец мечтал о сладкой жизни, а родители Марка, видно, не разделяли его устремлений.

С братом Майрингом я сталкивался еще несколько раз, на студенческих тусовках. Он учился в медицинском. Наше общение всегда было мимолетным. Мы стеснялись друг друга, и никто не подозревал о нашем родстве.

Потом я перебрался в Питер, и все это само собой вылетело у меня из головы. И вдруг такая встреча! Я его не узнал, это он окликнул меня и протянул руки для объятия. Я никогда не был антисемитом, как мой папаша, и мы с кузеном впервые обнялись. Он потащил меня в кабак на Первой линии, милое, уютное заведение, и мы проболтали допоздна. Странно, но мы почувствовали себя очень близкими родственниками, которых разлучила война или что-то в этом роде. Может, потому что встреча оказалась чуть ли не мистической или потому, что впервые очутились на нейтральной полосе, вдали от наших родителей с их дурацкими дрязгами?

Мой кузен преуспел в этой жизни. После института он занялся фармацевтическим бизнесом, организовал собственную фирму, возил лекарства из скандинавских стран. Перевалочной базой был Питер, тут он в конце концов и решил обосноваться. А совсем недавно купил в центре города аптеку «А чем занимаешься ты?» – поинтересовался он. «Да так, коммерцией». Не говорить же ему, что я тоже в своем роде фармацевт, только он людей лечит, а я их калечу На прощание мы обменялись телефонами, но до последнего времени встретиться не удавалось. Я пару раз забегал в его аптеку, звонил ему домой, но вскоре понял, что Майринг не из тех людей, что сидят на месте.

Эта встреча, как говорится, оставила глубокий след. Ведь, по сути, мы с ним соревновались, нас и запустили в жизнь почти одновременно. Мы оба родились в чужом городе, в одной социальной среде, наши семьи считались благополучными, мы хорошо учились, поступили в институты, а дальше… Дальше он пошел в гору.

Пусть это была не самая высокая гора, но все же… А я… Я по горло увяз в болоте. Да, я многих посадил на иглу. В основном, подростков. И нисколько в этом не раскаиваюсь, потому что любому человеку дано право в выбора. Их никто не заставлял покупать у меня марихуану или героин. Сначала им не терпится выделиться среди сверстников и выглядеть крутыми в глазах девчонок, а потом они уже не в силах управлять своим организмом. Мне хочется плюнуть в их жалкие, тоскливые глаза! Они жертвы собственного тщеславия и необузданной похоти, а я всего лишь посредник между дьяволом и наркоманом.

Точно так же все эти годы мне не было жалко моего кредитора. «Он получил по заслугам, – думал я. – Подобные типы рано или поздно нарываются на нож или пулю». Вскоре я выкинул его из головы. Но однажды он напомнил о себе.

Это случилось зимним вечером, примерно полтора года назад. Я шел по мосту Лейтенанта Шмидта, сильно вьюжило, и ветер с Балтики пробирал меня до костей.

Редкие машины проносились мимо, а я едва переставлял ноги, матерился и давал себе слово, что к весне куплю «девятку» и сдам на права. И тут, обогнав меня метров на пятьдесят, затормозил шестисотый «мерседес». Я подумал, что какой-то сердобольный «новый русский» решил меня подвезти. В салоне зажегся свет. За рулем сидел полноватый мужчина с коротко остриженной головой. Я увидел, как он пригнулся и приоткрыл ближнюю к пешеходной дорожке дверцу Это заставило меня прибавить шаг.

Там было тепло, в салоне «мерседеса», и я почти бежал, ведь рядом ни души, а шофер кого-то ждет. Кого же еще, как не…

Я потянул дверцу на себя. В салоне пахло цветами. Хозяин «мерседеса» сидел в смокинге и при бабочке. «Гуляешь, да? – спросил он, и я отшатнулся, узнав мерзкие рыжие усики. – Ну, гуляй, гуляй…»

Я готов был броситься с моста, настолько боялся своего бывшего кредитора, а тем более его призрака… Но «мерседес», набрав скорость, исчез в метели.

Ты знаешь, Питер славится такими штучками, и через пару дней я обо всем забыл. А вот встреча с Марком стала своего рода стимулом. Я твердо поставил себе цель выкарабкаться из «болота». Я преуспел в своем «фармацевтическом» бизнесе, купил квартиру и машину. Я был сверхосторожен и ни разу не засветился в милиции. Я долго готовился к разговору с Алексом. «Прошло пять лет. Я достаточно поработал на тебя и твоего хозяина. Пора завязывать».

Но разговор не состоялся. Месяц назад на Малом проспекте Васильевского острова был расстрелян совсем новенький «БМВ», а пассажирами его оказались Алекс, его хозяин и двое телохранителей. Этот сюжет несколько раз крутили по телевизору, потому что хозяин Алекса был известным в городе авторитетом.

Что скажешь? Провидение? Ангел-хранитель? Конечно, моей радости не было предела. Я начал строить планы на будущее. Чем бы таким заняться, созидательным? Хотелось приносить пользу людям и стране. (Это я так издеваюсь над собой, Людочка.) Правда, наркоманы еще долго будут доставать. Им же не объяснишь, что я завязал и что сегодня у меня нечем «ширнуться», и завтра, и через год… Если бы эти бедолаги были моей единственной проблемой!

* * *

Неделю назад, ровно в восемь тридцать, зазвонил телефон. Заметь, телефон в моей новой квартире. «Витя? Надеюсь, узнал? – Этот голос я узнал бы среди тысячи». – « Когда?» И этот такой лаконичный и такой убийственный вопрос мне давно никто не задавал.

Кошмары иногда возвращаются. Никто и не подумал избавить меня от кредитора. С ним просто договорились. И тогда, зимой, на мосту Лейтенанта Шмидта, я видел не призрак. Мне бы, дураку, тогда же спросить Алекса, что это значит. Полюбовно они договорились или, может, не того замочили? Заплатили за меня какую-то часть или ждали, когда я достаточно заработаю? Что же получается, я работал на двух дядей целых пять лет? И все нажитое за эти годы –