сделал ли я ошибки, отдав ее в твои руки?
Мистер Мбеле был удивлен. Он посмотрел на меня и тут — впервые — поднял брови.
— Сомневаюсь, что это из-за меня, — сказал он. — Но если это правда, значит ты сам проголосовал против своего предложения. Времена меняются. Я надеюсь, что это так.
Он повернулся и пошел прочь.
Я обратилась к Папе:
— Джимми хочет помочь мне упаковать вещи.
— Ладно, — сказал Папа. — Увидимся позже.
Я покидала свою квартиру. Решение это я приняла в начале этой недели. Дело было не только в том, что у нас с Папой оказались совсем разные взгляды, и когда он меня об этом спросил, я ответила, нисколько не кривя душой:
— Просто я считаю, что лучше мне переехать… Кроме того, скоро к тебе вернутся мама.
— Откуда ты узнала?
— Мне так кажется. — Я улыбнулась.
Я давно понимала, что, когда мать вернется, я должна буду исчезнуть с их горизонта. И в любом случае теперь я была Взрослой, и самое время для меня перестать держаться за Папину руку.
Однако я не была с ним искренней до конца и, подозреваю, он это понял. Мы больше не смотрели на жизнь одинаково, и это создало бы определенные трудности, продолжай мы по-прежнему жить в одной квартире, пусть даже делая вид, будто ничего не изменилось. А я изменилась, но это произошло не только благодаря мистеру Мбеле. На меня повлияли многие люди, и сам Папа в том числе. Если бы мы с ним в свое время не переехали в Гео-Куод, не сомневаюсь, я никогда бы не проголосовала против уничтожения Тинтеры, даже если бы каким-то чудом вернулась с Испытания.
Уходя из Амфитеатра, мы с Джимми видели, как Папа позвал Джорджа.
— Совет хочет поговорить с тобой до вылета, — услышали мы Папин голос.
— Ты сидел рядом с Джорджем. Как он проголосовал? — спросила я у Джимми.
— «За».
— Знаешь, они ведь его собираются послать…
Джимми кивнул.
Вот этого я не понимала. У меня в голове не укладывалось, как такие хорошие, в общем-то, люди — Папа и Джордж — могли пойти на уничтожение целой планеты со всем населением. Это было уж слишком. Мой собственный мир лишь несколько недель назад расширился настолько, что стал включать в себя «низших» людей — грязеедов и я научилась испытывать боль от их смерти. И я больше не называла их грязеедами, даже мысленно. Я не хотела, чтобы уничтожали Тинтеру. Папа был не прав. И если мною владела моральная слепота, то теперь она исчезла, пелена спала, и я уже не была прежней Мией Хаверо, и не хотела быть похожей на Папу и Джорджа.
С тех пор прошло уже пять лет, но я все еще многое не понимаю. Наверное, это нормально. В двенадцать лет я усвоила урок: мир не кончается на границе родного Куода. И за его пределами живут люди. Мир не ограничен и Четвертым Уровнем, есть люди и еще кое-где. Мне потребовалось два года, чтобы применить этот урок на практике и узнать, что мир не кончается за оболочкой Корабля. И если ты хочешь познать жизнь, ты должен принять в себя всю эту проклятую Вселенную, битком набитую людьми, среди которых нет ни единого одинокого копьеносца.
Я завидую людям вроде Джимми, которые знали это всегда и не должны были ничего усваивать, теряя куски шкуры. Правда, Джимми уверяет, что ему тоже пришлось пройти через это, я просто не замечала, но что-то мне не верится.
Папа, Джордж и остальные 16000 человек не имели никакого права уничтожать Тинтеру. Вообще никто не вправе убивать миллионы людей, с которыми даже не знаком. В глубине души я давно была уверена, что возможность что-либо сделать не означает, что это надо делать всенепременно. Это старая философия силы, а она мне никогда не нравилась. Да, нам вполне по силам было «дисциплинировать» Тинтеру, но разве кто-то поручал нам эту работу?
И все же мы сделали это, и некому было нас остановить, хотя мы и были не правы.
Канун Нового Года — последняя ночь праздника и самая веселая. Оживление царит на всех обитаемых Уровнях, всюду проходят вечеринки. Люди ждут, когда наступит полночь и часы начнут отмерять время уже следующего года.
Я предполагала встретить Джимми на вечеринке, устраиваемой Эллен Пак, но вдруг раздумала туда идти. Где-то в космосе в это самое время Джордж Фахонин расстреливал Тинтеру, и я не чувствовала особого желания веселиться. Впрочем, с Новым 2200 годом всех поздравляю и желаю счастья.
Я спустилась на Третий Уровень, прошла через Лео-Куод до Входных Ворот № 5. Некоторое время побродила по парку, а потом включила дождь и побежала в укрытие к знакомому бревенчатому домику, в котором я полтора года подряд укладывала свое снаряжение, прежде чем добралась до некоей более высокой ступеньки, на которой уже имела право решать — казнить или миловать «плохих» людей во Вселенной.
Было совершенно темно, только над Входными Воротами горела слабая лампочка, прохладно и приятно, и дождь сбегал с крыши непрерывными струйками. Какая прекрасная ночь, подумала я и вдруг ужасно обрадовалась, что живу…
Именно здесь Джимми, в конце концов, и нашел меня. Я что-то напевала про себя под шорох дождя, когда вдруг заметила, что он вышел из Ворот, огляделся и побежал в мою сторону. Почему-то мне бросилось в глаза, как сильно он возмужал…
Джимми сел рядом со мной.
— Я высчитал, что ты должна быть здесь. Ты чем-то расстроена?
— Немного.
— Давай навестим завтра мистера Мбеле? Он хотел нас видеть. Наверное, чтобы спланировать занятия.
— Ладно, — согласилась я. А потом сказала: — Интересно, жив ли еще Ат…
— Не…
Не думай об этом, — сказал Джимми. — Не надо все время об этом думать.
— Знаешь, что я тебе скажу… — начала я с горячностью, но он перебил.
— Я знаю. Мы изменим эти порядки.
Я кивнула.
— Надеюсь, на это не потребуется слишком много времени. На кого мы станем похожи, если уничтожим еще и другие колонии?.. — Меня даже передернуло от этой мысли.
— Ладно, брось, — сказал Джимми и встал. — Идем домой, спать.
И мы зашлепали по дождю, бегом, к огоньку над Входными Воротами № 5.
ЛитВек: бестселлеры месяца
