Владимир Шахнюк Веселое и грустное

На Крымской орбите

СЕВАСТОПОЛЬСКИЙ МЕРИДИАН

Человеком, который хотя бы одной ногой ступил на крымскую землю, мгновенно овладевает неудержимое стремление побывать в Севастополе.

Это наблюдение принадлежит не мне, а медицине. Медицина неопровержимо установила, что курортник входит в «норму», душевно уравновешивается лишь после того, как побывает в легендарном городе-герое. А до этого человек мается, просто тает на глазах. Да, он любуется сказочными парками Южного берега Крыма, блаженно вдыхает целительный озон, добросовестно потребляет калории (в пределах стоимости путевки и сверх того), но все же врачи констатируют различные отклонения от нормы. И давление слишком высокое, и пульс слабо прослушивается, и сон беспокойный, и вообще типичное не то.

В таких случаях выручает не врач, а культорганизатор. Даже само объявление о предстоящей поездке в Севастополь мгновенно повышает общий тонус у пациентов санатория или дома отдыха. А после заветной экскурсии и вовсе все приходит в норму: и давление, и пульс, и сон, и общее настроение.

Если вы думаете, что это вступление к диссертации о новой отрасли курортного лечения — севастополетерапии, то грубо ошибаетесь. Речь не о курортниках. Собственно, с таким же успехом мы могли бы начать с командировочных. Они тоже не обходят стороной Севастополь. По пути из Ростова в Феодосию ростовский заготовитель непременно делает пересадку в городе русской славы. Осмотр панорамы Рубо он считает составной частью своей многотрудной деятельности.

Мы уж не говорим о туристах и экскурсантах, которые круглогодично осаждают панораму и диораму, Херсонес и музеи знаменитого города.

Севастополь привлекает всех. Взрослых и детей. Писателей и читателей. Крупных общественных деятелей и скромных членов профсоюза. Жителей юга и севера. Горожан и сельчан.

И вам советуем здесь побывать, если вы еще не видели Севастополя.

Вы, конечно, знаете, что этот белокаменный красавец дважды возрождался из пепла и руин. Вся страна помогала восстанавливать Севастополь, но характер, духовный облик города севастопольцы формируют сами. Они первыми в стране бросили клич о соревновании за город коммунистического труда, образцового общественного порядка и высокой культуры.

К этой большой цели они идут без громких слов и скучных нравоучений. Когда здесь начался широкий поход в защиту зеленого друга, никто никому не докучал сердитыми табличками:

«Не ломайте деревьев!»

«Не ходите по газонам!»

Бросались в глаза призывы делового и даже философского характера. К примеру, такие:

«Каждый человек должен посадить дерево!»

«Комсомолец, сколько ты посадил деревьев?»

И представьте себе, философия больше действует, нежели пресловутое «не ходите по газонам». Не знаю, как на философский призыв отозвался каждый комсомолец в отдельности, но в целом севастопольцы посадили миллион деревьев с добрым гаком.

В свое время (да и сейчас) большими энтузиастами деревонасаждения были жители пригородного Белокаменска (бывший Инкерман). Новопосаженным садам и аллеям работники местной электростанции даже давали названия производственных подразделений; сад топливно-транспортного цеха, аллея тепловой лаборатории.

А ведь красиво звучит: аллея тепловой лаборатории!

Неплохо, чтобы так было по всем городам, поселкам и селам. Чтобы люди с почтением говорили: «Аллея комбината стройматериалов», «Сад ветеранов флота», «Сквер отдела социального обеспечения». Это наверняка повлияло бы и на работу предприятий и учреждений. Ведь зеленый друг — это не только кислород, но и нечто духовное.

Чистота и опрятность Севастополя общеизвестны. Впечатление такое, что он постоянно пребывает в праздничном состоянии или предпраздничном. Я не знаю, кому здесь надо отдать предпочтение — горкоммунхозу с его корпусом заботливых дворников или общественности с ее боевыми санитарными дружинами. Определенно можно сказать лишь одно: все севастопольцы стали ревностными поборниками чистоты. Все до одного. От мала до велика. И если кто-то бросит на Большой Морской или площади Ушакова окурок, то можете не сомневаться, что прописка у него не севастопольская. Вообще, я бы посоветовал севастопольцам при въезде в город установить табличку: «Вытирайте ноги». Впрочем, они этого не сделают, поскольку назидания им противопоказаны.

От чистоты внешней перейдем к чистоте внутренней. Ведь у севастопольцев особая забота о духовном здоровье. Скажем прямо, конфликт семейств Монтекки и Капулетти решился бы в Севастополе быстро и отнюдь не трагически. Глав двух враждующих семейств немедленно пригласили бы на общее собрание жильцов, на товарищеский суд, и непримиримые враги обязательно заключили бы договор о ненападении и неприменении средств взаимного оскорбления.

В Севастополе бытует такое выражение: «привести в меридиан». Это значит — призвать человека к порядку, ежели он скандалит, пьянствует, нарушает спокойствие соседей. Практически это выглядит следующим образом. Скажем, заметили, что гражданин нехороший часто заглядывает в бутылку, устраивает семейные скандалы.

К нему на квартиру приходят члены секции по борьбе с пьянством. С гражданином нехорошим ведут хороший разговор по душам. Хмельной собеседник куражится, даже голос повышает: «Не лезьте в мою личную жизнь!» И тогда ему напоминают некоторые сведения географического порядка. В частности, о том, что Севастополь — это культурный, исторический центр с трехсоттысячным населением, которое категорически не переваривает пьяниц и дебоширов, если они хулиганят даже в собственном доме.

Ежели домашний урок географии не помогает, беседа переносится на общее собрание жильцов, на товарищеский суд. Вопрос ставится в лоб: или-или. Или «Шумел камыш», или «Севастопольский вальс». Как правило, предпочтение отдается «Севастопольскому вальсу».

Граждане даже в возрасте от двух до пяти знают, как тяжело тянуть бегемота из болота. Лучше не допустить его туда. А каким образом? Об этом севастопольцы задумались всерьез. Конечно, они имели в виду не натуральных, а фигуральных бегемотов. Тех, которые иногда 15 суток работают не по специальности, и тех, что 15 рублей платят за ночлег в гостинице, которая в старину называлась холодной. Да, закоренелого хулигана трудно превратить в благородного рыцаря, а пьяницу в убежденного трезвенника.

Ломая голову над тем, как этого добиться, севастопольцы решили