видел забитые льдом ниши сервиторов и искореженные модули приборов. С пола на меня была обращена многоярусная платформа ауспиков, ее экраны и голопроекторы выглядели, как ветки дерева зимой под снегом. Я попытался остановить свое движение, но просто продолжал вращаться. В ушах начали пронзительно визжать предупреждения.

Недостаточно энергии…

Недостаточно энергии…

Недостаточно энергии…

Мимо промелькнули силуэты, окрашенные красным светом предупредительных рун. Тела, прижатые к стенам пластами кровавого льда. Детали расколотого желтого доспеха проплыли среди конечностей и раздробленных костей. Со стен, подобно нитям кишок, свисали оторванные связки кабелей. Возле замерзших в эмбриональных позах сервиторов парили ленты инфопергамента. Я развернулся и увидел источник света: ослепительно-белое солнце, сияющее сквозь широкую пробоину в корпусе. Я видел сверкающую синюю сферу планеты на фоне усыпанной звездами тьмы. Зрелище между мной и звездным светом приковало взгляд, пока поле зрения не изменилось.

По космосу были разбросаны погибшие боевые корабли. Сотни, их золотые корпуса перекручены и разбиты на части, как разорванные тела. Отогнутые огромные полосы брони открывали вид на паутину помещений и переходов. Корпуса размером с гору были разделены на куски. Я словно смотрел на перемешанные останки бойни.

«Все мои братья погибли», — подумал я, и мне стало холоднее, чем за многие десятилетия. Я вспомнил Элиаса, моего настоящего брата, брата-близнеца, сорвавшегося во тьму с кончиков моих пальцев.

Недостаточно энергии… — звучали предупредительные руны.

Последние воспоминания дополнили общую картину. Я знал, куда мы направлялись: мы все к этому шли. Я смотрел на кладбище и определенно осознал кое-что еще.

Недостаточно энергии…

— Мы не справились, — сказал я тишине.

— …ответьте… — В шлеме прозвучал механический голос, прерываемый помехами. Мне понадобилась секунда, чтобы ответить.

— Это капитан Седьмого легиона Полукс, — сказал я, когда дисплей шлема потускнел.

Слух наполнили взрывы помех. Я чувствовал, как застывает вокруг меня доспех, его энергия окончательно истощилась. По телу начало распространяться мягкое онемение. Дисплей шлема почернел. Я почувствовал, как что-то ударило в грудь, а затем сомкнулось вокруг меня с металлическим лязгом. В темнице умирающего доспеха я чувствую, что падаю во тьму, падаю слепым и без боли, падаю, как мои братья. Я одинок в темноте и холоде, и всегда буду.

— Ты с нами, брат, — произнес механический шепот. Казалось, он раздавался из ночи, наполненной ледяными снами о мертвых кораблях, мерцающих в свете звезд.

(Отрывок из повести «Багровый Кулак» Джона Френча)