Вообще сношенія Южнаго Общества чрез уполномоченных его с членами думы, Никитою Муравьевьш и князем Трубецким, были безуспешны, что заставило самаго Пестеля, в 1824 году, пріехать в Петербург, где он снова настаивал на введете республики. Заметив несогласіе на то Северных членов, он изменил обычному своему хладнокровно и сильно ударил кулаком по столу, сказав: „так будет-же республика!" На счет гласности конституціи, он также не сошелся с Никитою Муравьевым, желавшим сообщить составленный им
проект всем членам общества; надротив того, Пестель полагал, что начала конституціи должны были оставаться в тайне для всех, кроме управляющих обществоы. Князь Трубецкой и Никита Муравьев с ужасом узнали от Пестеля, что он хотел умертвить Императора Александра во время предположенная тогда смотра 2-й арміи, учредить директорш, заставить Синод и Сенат признать временное правительство и раздать важнейшія места членам общества. Услышав от него, что он обрекал гибели всю Императорскую фамилію, Трубецкой отверг гнусное предложеніе, а И. Муравьев сказал, что люди, обагренные кровью лиц, священных в понятіях русскаго народа, будут посрамлены в общем мненіи, которое не дозволить им пользоваться похищенною властью. Муравьев упрекал Пестеля также в том, что он, войдя в сношенія с польским тайным обществом, обещал признать совершенную независимость Польши и уступал Полякам пріобретенныя от них Русскими области. В ответ на эти упреки, Пестель сказал: „на то воля южных бояр; обещано — и переменить нельзя" (28).
В числе деятельнейших членов Севернаго общества явился Рылеев, принятый в начале 1823 года коллежским ассесорош Пущиным. На первом из происходивших тогда совещаній, единогласно избран в члены думы Тургенев, но он отказался, сказав, (как в последствіи показал Матвей Муравьев-Апостол), что „в первый раз не был счастлив, и по тому не хочет останавливать действія общества; кътому-же—прибавилъон— разстройство моего здоровья требует, чтобы я ехал за границу". За тем, пал выбор на полковника Л. Гв. Финляндскаго полка Митькова; когда-же от-
казался и он, избрали Никиту Муравьева, и вместе с ним -князя Оболенскаго и князя Трубецкаго. На втором совещавіи, у Митькова, Тургенев читал проект о составе и устройстве общества, разделяя его членов на Соеаиненных (младших) и Убежденных (старших), и положено содействовать цели общества сочиненіями в его духе. Согласно тому, Рылеев взялся окончить начатый Никитою Муравьевым Катихизис свободнаго человека; он-же писал вольнодумныя песни и стихотворенія, которыя ходили в публике, всегда жадной к запрещенным сочиненіям. На этом-же совещаніи, H. Тургенев обещал написать статью об уголовном судопроизводстве, Никита Муравьев — план конституции, а князь Оболенскій—об обязанностях гражданина (29) Рылеев, от самаго детства весьма любознательный, дерзкій с начальниками, в последствіи—республиканец, будучи выпущен из 1-го кадетскаго корпуса в артиллерію, вскоре вышел в отставку, служил, по выборам дворянства, заседателем в петербургской уголовной палате и вместе с тем был правителем дел общества Россійско-Америкаиской Компаніи. В обеих этих должностях он вілказывал себя честным, полезным деятелем; ыежный щ~;к, столь-же нежный отец, Рылеев был рожден для безмятежной домашней жизни. Но его самолюбіе, возбужденное некоторыми литературными успехами, вскружило ему голову. От дерзких посланій и других стихотвореній, которыя, большею частью, ходили в рукописях, он перешел к политическим утопіям, а знакомство с Никитою Муравьевьш, Пущиным и другими деятелями тайнаго общества решило судьбу его. Не увлекаясь никакими разсчетами, кроме какой-то платонической любви к свободе, он действовал пером, готовился принять
личное участіе в насильственном перевороте и побуждал своих товарищей к бунту. Заняв место князя Трубецкаго в думе, Рылеев нашел усерднаго пособника в другом, более себя знаменитом литераторе, Александре Бестужеве (въпоследствіи— Марлинскій). Даровитый, образованный, преисполненный ума, Бестужев увлекся желаніем играть видную ролю и увлек с собою трех своих братьев (30). Такой-же участи подвергся человек, несравненно более опытный—подполковник Батенков. Будучи выпущен, в 1818 году, из 2-го кадетскаго корпуса, прапорщиком в артиллерію, Батенков участвовал в походах 1813 и 1814 годов, и после дела при Монмирале, находясь с двумя орудіями в арріергарде, был окружен непріятелями, получид десять ран и остался за-мертво на поле сраженія. В донесеніи было сказано: „потеряны две пушки со всею прислугою от чрезмерной храбрости командовавшаго ими офицера". По возвращеніи в Россію, Батенков, имевшій особенное влеченіе к математике, выдержал экзамен в институте путей сообщенія и перешел в это ведомство. Там он служилъ'усердно и честно, но будучи ославлен безпокойным человеком, был командирован в Иркутск, где прозябгіл, не находя пищи для своей деятельности, пока прибыл туда Сперанскій, который, разгадав способности молодаго капитана путей сообщенія, взял его в свою канцелярію. Батенков, мастерски владевшій пером, сделался правою рукою своего начальника и по его указанію написал много проектов, в числе коих были Лоложеніе о Еиргизах и Положенге о ссыльных. Б последствіи. Батенков, разсказывая с восторгом о времени своей службы при Сперанском, говорил о нем, что „при всей простотЬ своего обращенія, он всегда являлся
на неприступной высоте". По возвращеніи Сперанскаго в Петербург, он рекомендовал Батенкова графу Аракчееву, и когда Аракчеев изъявил желаніе, чтобы он вступил в службу по военным поселеніям, Сперанскій советовал ему принять это предложеніе. Батенков изъявил согласіе служить в поселеніях, сказав, что не гоняется ни за чинами, ни за знаками отличія, a хотел-бьі получать хорошее содержаніе. Его назначили членом совета военных поселеній с 10-ю тысячами рублей жалованья. Аракчеев любил его, называл его мой математик, но мало по малу охладел к нему, чему
причиною были наговоры генерала К..........Когда-же,
в 1825 году, болезнь и душевное разстройство Аракчеева, после убійства его Настасьи *), подали повод к слухам, будтобы он намеревался просить увольненіе от всех дел, Батенков, опасаясь, чтобы
К.......... не сделался его главным начальником, по-
дал в отставку и получил ее. Оставшись без места, Батенков находился в раздражительном состояніи, которым деятели тайнаго