class="stanza">
Мне под гипнозом не бывать!
Когда б ты стала колдовать,
Медведь пошел бы колесом,
На удочку попал бы сом,
Под дудочку плясал бы змей…
А я б тебе сказал:
"Не смей!.."
Допустим, что от колдовства
Летела бы с дерев листва,
И от такого колдовства
Посеребрилась голова
Не у меня, а у него…
А я б не чуял ничего
И хохотал бы оттого,
Что мне безвредно колдовство.
Любую нить могу я рвать,
Не буду этого скрывать.
Я сам умею колдовать!
1949
Ива{107}
Как сильно
Изменилась ива
За эти семь весенних дней!
Так всё меняется, что живо.
Я знаю, что случилось с ней.
Так изменилась вся дубрава
За эти семь весенних дней:
Всё стало ново, величаво —
От веточек и до корней.
Так всё меняется, что живо:
Ручьи сливаются в поток,
Из пашни возникает нива,
И хлопок, в сущности цветок,
Приобретает силу взрыва.
И вот какою стала ива
За эти семь весенних дней,
За дни весеннего разлива,
Неощутимого для пней!
1949
Костер{108}
Чего только не копится
В карманах пиджака
За целые века…
А лето,
Печь не топится…
Беда невелика.
И я за Перепелкино,
Туда, за Перепалкино,
За Елкино, за Палкино,
За Колкино-Иголкино[88]
Помчусь в сосновый бор
И разведу костер.
И выверну карманы я
И выброшу в костер
Всё бренное, обманное —
Обрывки, клочья, сор;
И, полные патетики,
Петиции к властям;
И разные билетики
На вход ко всем чертям;
И письма анонимные,
И всякий прочий вздор —
Всё рину в пламя дымное —
В костер, в костер, в костер!
И сам тут ринусь в пламень я.
Но смерти не хочу,
А попросту ногами я
Весь пепел растопчу.
Пусть вьется он и кружится,
Пока не сгинет с глаз.
Вот только б удосужиться
Собраться как-то раз.
1949
"И вскользь мне бросила змея…"{109}
И вскользь мне бросила змея:
"У каждого судьба своя!"
Но я-то знал, что так нельзя —
Жить, извиваясь и скользя.
1949
"В эту душную ночь…"{110}
В эту душную ночь
Я беседовал с богом.
Говорили, казалось, не очень о многом.
Я ему говорю:
"Покажи чудеса".
Он в ответ:
"Не седеют твои волоса,
Не редеют — вот это и есть чудеса!
Не тощают ни руки, ни ноги твои,
Хоть известны мне многие муки твои.
Ведь подумай: ходил по таким ты дорогам,
По таким ты оврагам бродил и отрогам,
Где, как кровь, солона и багряна роса…
Ты прошел их — вот это и есть чудеса!"
1949
Богатый нищий{111}
От города не отгороженное
Пространство есть. Я вижу: там
Богатый нищий жрет мороженое
За килограммом килограмм.
На нем бостон, перчатки кожаные
И замшевые сапоги.
Богатый нищий жрет мороженое…
Пусть жрет, пусть лопнет! Мы — враги
1949
Переходное мгновенье{112}
Эту вы заметили минуту?
Фраза музыкальная над башней[89]
Всё еще не кончилась, как будто
День еще не кончился вчерашний,
Но на самом деле наступило
Завтра. Нет, не завтра, ошибаюсь,
А сегодня. А сегодня было
И прошло. И полночь, улыбаясь,
Это переходное мгновенье
Сверив с временем международным,
Уточняет судьбы поколенья,
Называемого переходным.
…На плечах Василия[90] ночами
Засыпают городские птицы,
Только под прожектора лучами
Ночью они могут пробудиться.
Я не сплю. Я слышу шелестенье
Поздних шин и голоса людские.
В это переходное мгновенье
Все они немного не такие.
Птицы спят, сложив невинно крылья,
Но не смолкли голоса земные,
И порой без всякого усилья
Все они звучат как позывные
В это переходное мгновенье.
1949
Ночью по Замоскворечью{113}
Ночью
По Замоскворечью
Белая машина мчалась
И остывшей хлебной печью Якиманка[91] намечалась.
Будто булочник-кондитер, седовласый пекарь хлеба,
Кончил дело, руки вытер
И уставился на небо.
Небо
Темное огромно,
и в ночи мерцают с юга
Тепловозная Коломна, Циолковская Калуга[92],
И ружейная планета, в золотых медалях Тула[93],
Тоже блещет зиму — лето
В небе внуковского гула[94].
Этих звезд
Не признавая.
Подвернулась на ухабе
И очнулась мостовая, сонно охая по-бабьи
Там, где в узком переулке
Под мучнистой лунной пылью
Дремлют домики-шкатулки
С кардамоном и ванилью.
Но блеснул
Замшелый глобус
В ржавом сквере на Болоте[95],
Белый внуковский автобус громыхнул на повороте
И взвился как будто в воздух,
Чтоб увидеть.издалече
С тверди неба в этих звездах
Тишину Замоскворечья.
1950