мучеников? Такие жизнеописания были любимой литературой Иосафата, которую он читал с пылкой верой желания придерживаться своей жизни образцов тех давних, но близких его сердцу святых. Можно утверждать, что чтение жития святых повлияло на его решение стать монахом.
Кроме житий святых в сборниках помещались проповеди на разные праздники, которые приписывались тому или другому Отцу Церкви, чаще всего св. Иоанну Златоусту. Хотя те проповеди не всегда были подлинными, но их читали с таким вниманием, которого достойны Отцы. Сборники, что содержали Слова Отцов, были главным источником патриотического богословия для св. Иосафата. Рассматривая рукопись именно тем и характерна, что в ней помещены шесть проповедей св. Иоанна Златоуста, произведения Василия, Великого, Ефрема, Сирина, Григория Нисского, Иоанна Дамаскина, Кирила Александрийского и других Отцов.
Имея перед глазами этот сборник, более понятными станут свидетельства митрополита Иосифа Рутского о Иосафате, его близкого товарища, который некоторое время пребывал с ним в монастыре Пресвятой Троицы. Только из чтения, пишет он, Иосафат стал чем-то вроде хранителя Сокровищ Святых Отцов12.
Сочинения св. Отцов были распространены на Руси с начала христианства. В своих наставлениях Иосафат опирался на всем доступные сочинения и поэтому, когда он цитировал отрывки из произведений Отцов Церкви, они убеждали верующих. Люди, к которым он обращался, воспитывались на тех же трудах, что он им цитировал; он не вводил нового учения, а только анализировал то, с чем люди были уже знакомы.
Главным вопросом его времени была Уния: или принять объединение с Римом, как решила иерархия, или ей противостоять? Прежде чем Иосафат приступил к переубеждению других, что соединение Русской Церкви с Римской Столицей было оправданным и даже единственно правильным решением, утвержденным на правильном понимании Божьей Церкви, то он сам должен был быть в этой истине глубоко убеждён. Откуда пришло его убеждение, преданность Унии? Он прибыл в Вильно вскоре после принятия Унии на Синоде в Бресте в 1596 г. В Вильне большинство горожан остались не воссоединившимися, а Унию принял лишь один приход. И хотя, как ни любил Иосафат красоту Божьего дома, как ни умилялся певучестью восточных служб, всё же ходил в ту бедную и почти пустую церковь объединенного прихода. Что ж повлияло на его решение?
В рукописном сборнике, о котором мы говорили, есть дополнения, сделанные рукой самого Иосафата, они дадут нам ответ на этот вопрос. Кроме житий и проповедей, переведённых с греческого языка, этот сборник содержит также оригинальные русские сочинения, что составляет наибольший интерес в этом вопросе. Хотя эта рукопись могла попасть в руки не сразу по его прибытию в Вильно, а позже, когда он уже был монахом, однако Иосафат мог те же самые сочинения найти во многих других сборниках, т. к. мы уже упоминали, это была излюбленная литература религиозных людей.
Оригинальными сочинениями в этом сборнике были жития святых Бориса и Глеба св. Владимира. Чтения о Борисе и Глебе (что в крещении Роман и Давид) помещены под 2-ым мая, в память перенесения их мощей, и под 24 июля, когда выпадает их главный праздник. Судя по начальным словам Пролога, под 2-ым мая дана похвала в их честь13. Под 24-ым июля находится другое слово про святых братьев14.
На св. Владимира, 15-го июля, даны два сочинения. Первое — Слово киевского митрополита Иллариона „О Законе и Благодати", с похвалой „великому князю нашему Владимиру Киевскому и всея Руси от негоже крщени быхом". После Слова помещено житие Владимира15.
Необходимо отметить, что сочинение Иллариона особенным образом передает значение объединения Восточного и Западного христианства. Этот сборник включает в себя ещё и другие сочинения, проникнутые духом вселенскости Церкви. Девятого мая приходится перенесения мощей св. Николая в Бары — западный праздник, неизвестный в Греции, который Киевская Церковь приняла в XII столетии. В сборнике Иосафата помещены три сочинения на этот праздник: два описания перенесения и Слово16.
Однако, важнейшее сочинение в этой рукописи, которое наиболее ярко освещает единство Христовой Церкви, Слово болгарина Григория Цамблака, киевского митрополита (1414 — 1418). В сборнике даны его проповеди на Рождество Иоанна Предтечи, на день св. Илии и на Успение, но нас больше интересует похвальное Слово Григория, "архиепископа Киевского и всея Руси", отцам собора "во Флоренции и Констанции". В заметке на полях этого сочинения отмечено, что это Слово Исидора, т. к. он был на соборе во Флоренции, но это ошибка. Автора пометки вероятно сбило упоминание о Флорентийском синоде. Митрополит Григорий Цамблак ездил на Собор в Констанцию и там произнёс речь, известную в латинском переводе.
Благодаря этому же Слову Цамблака, что находилось в рукописи, которой пользовался Иосафат, можно установить, каким путём он пришёл к убеждению о верности Унии. Он сам читал и давал читать другим, что Уния с Римом, на которую решилась иерархия в Бресте, не является каким-то нововведением или принуждением для Русской Церкви, но довершением дела предыдущих поколений. Из таких произведений, как Слово киевского митрополита Григория Цамблака, Иосафат узнавал, что идея соединения Восточной Церкви с Западной, ещё задолго до Брестской Унии, не была чужда Киевской митрополии; наоборот, киевские митрополиты ещё раньше хотели восстановить церковное единство. Слово, которое произнёс митрополит два столетия назад касалось и времён Иосафата, и поэтому оказало на него такое сильное впечатление.
"Доколе единая Церковь христианская на две славы разделяется, и како же и наречётся християнская цркви, не имеящи Христово съединение, Христос съедини нас крещением и елиемъ и ко волной страсти грядый. Отца помоли о нас рекъ: Отче сътвори их, да боудуть едино, яко же и мы едино есмы"17.
Последняя фраза стала молитвою самого Иосафата.
По свидетельствам на беатификационном процессе знаем, что когда Иосафат защищал и проповедывал Унию, все свои аргументы он брал из ''старых славянских книг". Он собирал тексты "из летописей русских", с которых можно было бы понять, что Русь от самого крещения принадлежала Вселенской Церкви, складывал в книжечку, а после раздавал18. Рукопись, о которой идет речь, даёт нам пример того, что было в тех "старых славянских книгах", что так глубоко повлияло на самого Иосафата и толкнуло распространять свои убеждения среди других19.
Иосафат считал, что то, что его переубедило, повлияет на других. Нет текстов поучений Иосафата, он лишь изредка их записывал, — но