самых темных низинах поблескивали лужи холодной талой воды. Из-под слоя опавшей листвы пробивалась трава, белели первые цветы, промелькнула даже одинокая бабочка с большими желтыми крыльями. Терис задержала на ней взгляд, замедлив шаг, про себя пытаясь оправдать задержку интересом, а не усталостью от нескольких минут ходьбы.
Мысли рассеивались, действие лекарств очищало сознание, оставляя только отстраненное восприятие. Лес, голубое небо, трава под ногами; шорох сухих прошлогодних листьев доносился издалека, как будто бы прорываясь сквозь толщу воды. Подниматься в гору еще трудно, болит спина и тяжело дышать, но это скоро пройдет. Отвар из мандрагоры три раза в день, порошок из рыбьих костей, еще какие-то травы, которые дала с собой ученица лекаря помимо длинного списка того, что придется варить самой...
За каменной аркой форта на звук ее шагов повернула голову черная лошадь, и Терис застыла; воспоминания и самые черные предчувствия лезли в голову, на мгновение лишая возможности мыслить здраво.
Все хорошо. Обычная лошадь с обычными темными глазами посмотрела на нее и продолжила жевать оставшуюся траву. Судя по размерам уже объеденной полянки, она здесь давно, и можно надеяться, что ее хозяин скоро уйдет.
Терис протянула руку к двери, борясь с желанием остаться снаружи, посидеть в тени старой ели и дождаться, когда гость уедет.
Теперь так нельзя. Простой убийце, не подающей больших надежд, было позволительно прятаться по углам, душитель же не имел такого права.
Дверь открылась раньше, чем пальцы коснулись тяжелого кольца, и Терис отступила на шаг.
Высокий незнакомый данмер окинул ее взглядом, и краем глаза Терис увидела, как его рука дернулась к рукояти кинжала на поясе, но замерла, повинуясь не сразу пришедшей догадке.
Платье, теплая шаль, волосы заплетены в две кривые косички. Не самый лучший вид для...
— Терис, мой душитель. — Голос вышедшего следом за данмером Спикера не выразил ни недовольства, ни неудобства.
Все так как и должно быть, и за свой внешний вид она не обязана извиняться. Не ехать же ей в куртке, украшенной наплечником с отпечатком руки, который кто-то из работавших на Братство мастеров счел хорошей идеей. Тем более, куртка осталась в Лейавине вместе с лошадью и оружием, став трофеем не то стражника, не то вставшего на защиту закона горожанина.
— Дредас Рендар. — Данмер едва кивнул, но его взгляд за долю секунды утратил все эмоции. — Управляющий в убежище. Мне пора, прошу меня извинить.
— Да хранит вас Мать Ночи. — Заученное напутствие спасало, создавая иллюзию уверенности, воспринималось как должное.
Данмер почтительно склонил голову перед Спикером, поправил застежку дорожного плаща и направился в сторону своей лошади.
Терис прилипла к нему взглядом, позволяя образу прижиться в мыслях.
Дредас Рендар теперь с ними. Такой же неприкосновенный посыльный Черной Руки, каким был Харберт, только от данмера избавиться невозможно, как и ждать искренности и верности. Он уже опытный убийца, зарекомендовавший себя лучшим образом, и служба в Чейдинхолле — его очередное задание.
Зашелестела трава под копытами, и всадник направил коня в сторону леса, исчезая за деревьями и оставляя наедине с тишиной и внезапным сожалением, что он уехал так быстро. Терис напряженно вглядывалась в полуразрушенную стену форта, цеплялась за ее камни взглядом, как цеплялся ползущий по ней побег ипомеи. Тишина давила, но в спутанных мыслях не находилось ни единого слова, не касавшегося Очищения. Каждый вопрос о данмере — напоминание о должности Винсента, которую он занял. Вопрос о самочувствии жесток и бесполезен. О Черной Руке лучше не упоминать, их посыльный и так теперь слишком близко.
— Тебя хотя бы отпустили? — Вопрос прозвучал, когда стук копыт лошади проглотил ковер из опавшей листвы. Без недовольства и раздражения — на них уже не оставалось сил.
— Да. Геон сказал, что я могу лечиться сама. — Терис обернулась, щурясь на застывшее над стеной солнце, и торопливо вытащила из сумки свернутый лист, сплошь исписанный неразборчивым почерком лекаря.
— У меня не все есть, купим в городе. — Спикер пробежался взглядом по списку. — Теперь будешь брать все необходимое в обычной алхимической лавке, не у наших.
Сдержанный кивок скрыл дрожь. Держаться подальше от стражи и от своих... Это стало ясно, когда Геон оказался не бывшим убийцей, а почтенным монахом. Братство было семьей только для простых убийц, не рвущихся к высотам. В Черной Руке действовали иные правила, особенно жестокие теперь по отношению к тем, кто чудом выжил после Очищения.
— У нас четверо новичков. — Лашанс с шорохом сложил лист пергамента. — Двое бывших бандитов, один вор и алхимик. Я давно его заметил, но раньше было не настолько плохо, чтобы его звать.
Бандиты, вор... Не самая лучшая компания, но выбирать не из кого. Слишком мало времени, чтобы найти достойных и слишком велик риск, что этих достойных пришлет Черная Рука.
— И...как они? — С усилием над собой Терис раздавила страх перед неизбежным вопросом. Кто-то уже завербован, с ними придется встретиться — и окончательно принять ту простую, но отторгаемую сознанием истину: Очищение состоялось.
Спикер посмотрел в сторону видневшегося за вершинами деревьев Чейдинхолла — холодно, на грани полного безразличия. Без малейшего желания когда-либо туда возвращаться и видеть тех, кого пришлось привести в убежище.
— Завтра сама увидишь.