экспериментов имеют важное значение применительно к освещаемому вопросу.

Первым, кто сообщил о возможности вызывания у животного «гипнотического состояния», был профессор иезуит Атанасиус Кирхер. Свое исследование он провел в 1646 г. и назвал его experimentum mirabile — «чудесным опытом». Опыт состоял в том, что он укладывал курицу на бок и удерживал ее в этом положении, пока она не успокоится. Затем проводил мелом черту у самой головы курицы и переставал ее удерживать. Курица продолжала лежать в неестественной для нее позе, не шевелясь, даже тогда, когда ее потихоньку начинали толкать. Кирхер объяснял эту ситуацию тем, что курица принимает проведенную мелом черту за удерживающую ее веревку и поэтому лежит, не пытаясь встать.

Позже подобными исследованиями занимался чешский физиолог И. Н. Чермак. В 1872 г. он сообщил о возможности гипнотизации кур, уток, гусей, раков, певчих птиц. Временное обездвиживание у них вызывалось насильным удерживанием в непривычных позах или же вынужденным «созерцанием» блестящих предметов. У всех «загипнотизированных» животных исчезала чувствительность к щипкам и уколам, они переставали реагировать на свет и шум и приобретали способность длительное время сохранять неудобные позы. Вслед за Чермаком гипнотические явления у животных изучал немецкий физиолог В. Прейер, применяя те же способы «гипнотизирования».

Несколько позже систематическое изучение проблемы гипноза у животных было осуществлено В. Я. Данилевским. Первые эксперименты этого плана он начал в 1874 г. и периодически возвращался к ним на протяжении многих лет. В 1889 г. на Конгрессе Физиологической Психологии в Париже В. Я. Данилевский впервые сделал доклад о «гипнотизме» у животных, в котором указал на наличие филогенетической связи гипнотизма человека с «чудесным опытом» у животных. В окончательно же оформленном виде идея Данилевского о родстве гипноза у животных и человека прозвучала в его докладе на Четвертом съезде Общества русских врачей в 1891 г. Доклад так и назывался «Единство гипнотизма у человека и животных». Автор неопровержимо доказывал, что состояние гипнотизма может быть вызвано у самых различных животных и что явления, наблюдающиеся у них, глубоко сходны с симптомами гипноза человек. В 1898 г. вышло исследование М. Ферворна о гипнозе животных. Это явление сводилось им только к тоническим рефлексам и к рефлекторным исправлениям положения тела. В то же время гипноз человека он считал явлением исключительно психического порядка, вызываемым словесным внушением. Известно, что способность животных впадать в своеобразный гипноз наблюдается и вне экспериментов: у пауков развивается каталептическое состояние при неожиданном действии яркого света, змеи гипнотизируют лягушек, крыс и т. п.

Русский ученый И. П. Павлов рассматривал явление гипноза у животных как рефлекс самосохранения: если животное не находит спасения в борьбе или бегстве, оно становится неподвижным, чтобы не вызвать своими движениями агрессии нападающей силы. 3. Фрейд высказывал аналогичные суждения: «Особенность гипнотического состояния заключается в чем-то вроде паралича воли и движений, паралича, являющегося результатом влияния одного всемогущего лица на беспомощного, беззащитного субъекта, и это своеобразие приближает нас к гипнозу, который провоцируется у животных посредством страха»^[6].

Комментируя эти исследования, известный французский психотерапевт и гипнолог Л. Шерток писал: «Гипноз животных представляет собой поведение, характеризующееся неподвижностью и оцепенением регрессивного типа… Чем выше стоит животное в филогенетическом ряду, тем большую роль в возникновении гипнотического состояния играют эмоциональные факторы (в элементарной форме они имеют место и у большинства низших животных)… Гипноз человека не имеет до сих пор удовлетворительных теоретических объяснений, поэтому исследование гипноза животных кажется полезным «возвратом к источникам»^[7].

Таким образом, на основании рассмотренных материалов мы можем считать, что у тех форм первобытного человека, которые еще не обладали сформированной речью, явления гипноза существовали в виде психосоматических пассивно-оборонительных реакций на сильные неожиданные стимулы.

С появлением Homo sapiens, что произошло, по мнению различных авторов, от 25 000 до 100 000 лет тому назад, формируется уже современный и с тех пор не изменившейся вид человека, во многих отношениях резко отличающийся от более ранних его видов. Этот человек (кроманьонец) уже говорил, обладал значительными охотничьими навыками, а так же определенным изобразительным мастерством и специфической культурой. Представляет некоторую загадку то обстоятельство, — и в этом сходится большинство специалистов, — что замена неандертальца современным человеком произошла относительно быстро. Г. Ф. Осборн в связи с этим отмечал, что замена одной человеческой расы другою была «наиболее неожиданной переменой, которую мы знаем во всей доистории Западной Европы»^[8].

Наиболее существенный сдвиг, который произошел в этот период развития человека, состоял в том, что новые факторы развития вытеснили прежде господствовавшие факторы видообразования на базе естественного отбора. Буквально фактор «труда» заменил собою фактор «естественного отбора». Случилось это, конечно, не сразу, на каком-то достаточно длительном историческом этапе проявлялись обе вышеуказанные тенденции. Однако с какого-то определенного времени во главе эволюции стали не врожденные инстинкты, а врожденная способность к восприятию и запечатлению опыта, передаваемого через обучение.

Главным жизненно важным качеством нервной системы на данном этапе развития стала ее способность к восприятию и запоминанию информации, получаемой в процессе обучения и накопления индивидуального жизненного опыта. Именно эти задачи эффективно решались посредством развития качеств внушаемости, обеспечивающих не только запечатления необходимой суммы знаний и умений, но и соответствующее формирование поведенческих программ.

В результате возникшего парадокса нервно-психической эволюции, обусловленного вытеснением фактора естественного отбора, нервная система человека стала характеризоваться обилием отклонений от нормы. «Нервные аномалии и связанные с этим нервные срывы, — писал по этому поводу видный российский невропатолог С. Н. Давиденков, — еще ничем не ограничиваясь в своем проявлении, могли широко развиваться в молодом человечестве, наложив свой отпечаток на всю духовную культуру того времени, а также на долгие последующие тысячелетия… Запредельная