Поскольку расстояние до ближайших из них было никак не менее трехсот сажен, ожидать успеха от этой стрельбы не приходилось. Тем не менее, попавшие под обстрел вражеские хоругви спешно ретировались.

- Это кто там царский порох не бережет? - Не без раздражения в голосе рявкнул я. - Почем зря палят обормоты!

- Нет, государь, - непонятно с какой стати отозвался снова взявшийся за перо с бумагой писарь, - я сам видел, как ляхи из седел вылетали. Достали их наши!

- Потолкуй мне еще, Вильгельм Тель доморощенный!

- Али провинился в чем, писарь? - спросил только что вернувшийся Михальский, подозрительно поглядывая на Анциферова.

- Жизнь он мне спас, пока вы геройствовали, - отрезал я.

- А вот не полез бы кое-кто в сечу, так и спасать бы не пришлось, - не утерпел Вельяминов.

- Как в сечу?

- Известно как, полез редуты отбивать, без него же не справятся!

- Что ты будешь делать, - покачал головой бывший лисовчик, - на минуту нельзя оставить!

- Да ладно вам, квохчете как наседки, - отмахнулся я, - со мной целая свора податней и рынд была.

- Помогли бы они тебе, кабы Панин с драгунами не подоспел!

- Хорош говорю! - Повысил я голос, - там, кстати, кого-то из рынд зацепили. Узнали бы лучше, что с ним?

- Пожарского младшего, - пояснил Вельяминов, даст бог - жить будет! Так говоришь, тебя писарь спас?

- Раньше бы писарь, а теперь секретарь.

- Ишь ты!

- Ну, а что? - Усмехнулся я, - Главное стрелять умеет, а остальному научим!

На краткий миг в бою наступило затишье. Обе стороны могли считать себя в выигрыше. Нам удалось крепко потрепать вражескую пехоту и дважды заманить их конницу под огонь артиллерии, а им разгромить наш кавалерийский отряд. Теперь все зависело от того, кто и как сделает свой следующий шаг.

- Что-то порох у герцога никак не кончится! - Прокричал гетману подскакавший королевич.

- Да уж, а эти квадратные редуты ничуть не хуже острожков покойного Скопина-Шуйского, - проворчал Ходкевич в ответ.

- Что будем делать?

- Нужно лучше подготовиться к атаке. Спешить еще несколько хоругвей, но главное, хорошенько обработать их укрепления из пушек...

- Мы уже потеряли несколько орудий!

- Как так, мы ведь отбили их?

- Московиты успели их заклепать.

- Проклятье! Но все равно, другого выхода нет, если ваше высочество не собирается прекратить сегодняшнее сражение!

- Ни за что!

- Тогда я прикажу де Мару вывести всю нашу артиллерию в поле, и пусть пехота прикрывает их, но не подходит к противнику на картечный выстрел.

- А если московиты снова атакуют?

- Тем лучше, раздавим их прямо в поле, пусть только выйдут из своих нор!

Получив приказ, де Мар приказал выводить оставшиеся пушки на позиции, а сам направился к только что отбитым орудиям. Как и ожидалось, московиты сделали все, что привести их в негодность. В стволы двух самых больших, они напихали как минимум четверной заряд пороха и, отступая, подорвали его. Стволы орудий не выдержали и разорвались. К счастью, пороху им удалось захватить не так много и на остальные орудия его не хватило. Поэтому их просто заклепали специальными гвоздями. Внимательно осмотрев пушки, француз на минуту задумался, а затем приказал подать порох. Заложив в одну из них полуторный заряд, он лично забил оставшуюся сухой землей, заложив в полученную пробку жгут из натертой порохом тяпки. Приказав всем убираться как можно дальше, Де Мар поджег получившийся фитиль и, отпрыгнул в сторону, зажав уши руками. Многострадальная пушка рявкнула, но уцелела, а вот гвоздь, забитый в запальное отверстие вылетел.

- O la-la! - Воскликнул довольный галл, - пусть эти варвары не думают, что они самые умные! Все видели, что надо делать? Выполняйте, у нас еще много работы.

Таким образом, вскоре удалось вернуть боеспособность еще четырем орудиям и они вместе с еще десятком доставленных из лагеря снова принялись обрабатывать русские позиции. Впрочем, вскоре выяснилось, что вывести в поле артиллерию было не самым лучшим решением. Как оказалось, по крайней мере, некоторые орудия противника, не смотря на не слишком большой калибр, вполне способны посоревноваться со своими польскими визави в дальнобойности. Чугунные ядра московитов успели разбить две польские пушки и покалечить нескольких артиллеристов, прежде чем случилась новая напасть. Не иначе как по наущению нечистого, мастера этого проклятого герцога ухитрились изготовить полые ядра и начинить их порохом. Убедившись, что от обычных ядер мало прока, московиты принялись стрелять этими бомбами. Подобной подлости польские артиллеристы не ожидали и когда русские гостинцы принялись рваться рядом с ними, ответная стрельба почти прекратилась. Правда, эти снаряды давали не слишком много осколков и эффект от них был скорее психологическим, но лишь до тех пор пока одна из бомб не влетела в сложенные рядом с пушками запасы пороха. Оглушительный взрыв сбил с ног всех находившихся рядом и артиллерийские позиции заволокло дымом.

- Да что же это такое! - В отчаянии воскликнул Владислав, - чтобы мы ни сделали, все идет на пользу этому дьяволу в герцогской короне!

- Не все так плохо, - буркнул в ответ стоящий рядом Казановский, - посмотрите, сбылась ваша мечта. Иоганн Альбрехт выходит из своих укреплений.

- Слава богу!

- Слава богу? Да вы что ничего не понимаете! Посмотрите вокруг, ваше высочество. Пушки герцога палили не смолкая, и вы еще верите в то, что у него нет пороха? Он уже разгромил нашу пехоту, уполовинил несколько казачьих хоругвей и практически лишил вас артиллерии!

- Ничего! Пусть только выйдет и мы отплатим ему за все разом. Крылатых гусар будет вполне достаточно, чтобы втоптать в пыль его армию.

- Вы всерьез думаете, что он вышел, чтобы доставить вам удовольствие, дав себя разгромить?

- Замолчи Адам!

Когда над польскими позициями взметнулись клубы дыма, я приказал своим войскам переходить в наступление. На сей раз первыми в поле вышли драгуны и быстро поскакали к замолчавшим вражеским батареям. Затем пошли немецкие и русские пехотинцы из солдатских полков или как их еще называют "полки нового строя". Следом самые сноровистые артиллеристы покатили полевые пушки. И наконец, в последних рядах пошли рейтары и стрельцы стремянного полка.

Увидев это, обрадованный Ходкевич тут же начал готовить атаку. Раз уж спешенным казачьим хоругвям удалось практически дойти до московитских укреплений, и почти взять их, то в чистом поле великолепную польскую конницу никто не сможет остановить! Правда у этих еретиков много пушек, но это значит лишь что они скоро расстреляют остатки своего пороха и их можно