ничего не забыла, ни одной встречи, ни одного разговора со своим учителем, — в житейской суете не растеряла живых подробностей. И Мария Александровна (она немного моложе) все помнит так, будто это было вчера.
Мы рассматриваем фотографические карточки: Павел Карлович с группой курсисток, Павел Карлович на крыше Высших женских курсов возле зрительной трубы. А вот открытка из Швейцарии. Черные чернила не выцвели, не поблекли — Павел Карлович и там, вдали от России, заботился о своих ученицах…
Осторожно подхожу к разговору о похоронах Штернберга. Анна Сергеевна признается:
— Этот день, как в тумане. Что-то заволокло глаза. Плохо я видела и плохо слышала… Совсем плохо…
Постепенно, штрих за штрихом, восстанавливаю подробности того дня.
Хоронили Павла Карловича третьего февраля 1920 года. Был сильный мороз, на Ваганьковском кладбище для могилы отогревали землю кострами. Полыхали бревна, отдавая тепло стылой земле.
Гроб везли на артиллерийском лафете, может быть, те же бойцы, которым он помогал наводить орудия на Воробьевых горах. За гробом, окаменевшая в безмолвном горе, шла женщина. Судьба часто разлучала их при жизни. Теперь разлучила навсегда.
В похоронах участвовали делегации от всех районов Москвы. Красные флаги, словно обожженные черными лентами траура, склонялись над рядами. Скорбно рыдала медь военных оркестров.
Прощальный салют вместе с пехотинцами, конниками, артиллеристами дали дружинники 1905 года и красногвардейцы семнадцатого…
Я побывал на могиле Павла Карловича. Со мной поехала дочь — Наташа. Стояла поздняя осень. Узнать, какие цветы любил Штернберг, нам не удалось. И Наташа взяла с собою игольчатую сосновую веточку, сорванную на Ленинских горах, кленовые листья из Замоскворечья, красную рябину — она по-прежнему растет на Пресне, недалеко от обсерватории.
В справочном бюро на Ваганьковском кладбище нам сказали: идите прямо, слева увидите свежие венки: вчера на могилу Штернберга возложила их польская делегация, посланцы родины Коперника. И еще вы увидите седую женщину со студентами. Они часто бывают у этой могилы.
«Наверное, из Астрономического института Штернберга», — догадался я.
Вечерело. У могилы мы оказались одни. Рядом с цветами легли багряные кленовые листья, гроздья рябины, вечнозеленая хвоя.
На мраморном кубе прочли пять слов:
«АСТРОНОМ-БОЛЬШЕВИК ПАВЕЛ КАРЛОВИЧ ШТЕРНБЕРГ 1865–1920»
Куб венчал черный чугунный шар — наша планета Земля, а в просвете деревьев, наливаясь густой вечерней синевой, простиралось бездонное небо с робкими капельками далеких, мерцающих звезд.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
«АСТРОНОМ-БОЛЬШЕВИК ПАВЕЛ КАРЛОВИЧ ШТЕРНБЕРГ 1865–1920»
Куб венчал черный чугунный шар — наша планета Земля, а в просвете деревьев, наливаясь густой вечерней синевой, простиралось бездонное небо с робкими капельками далеких, мерцающих звезд.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
