думать, как люди. Такие вещи могли случаться вместе или по отдельности. Это не важно. Записывайте и то, и другое.

- Конечно, не каждый, кто был свидетелем этих событий, распознал бы их сущность. Упоминания могут быть загадочными, искажёнными или преувеличенными. Но любая найденная вами ссылка будет полезной. Я понимаю, может быть сложно отличить необъяснимое исчезновение Стражей от обычного дезертирства или гибели во время военных действий в форпостах. Также я понимаю, какие сложности может представлять язык, ведь вы будете работать с материалами, возраст которых насчитывает несколько столетий. Сделайте всё возможное.

- Когда нам следует начинать? - поинтересовалась Валья.

- Сегодня, - ответил Кэронел. Он встал, разглаживая невидимые складки на своём тёмно-синем мундире. - Как только закончите с завтраком.

На этом разговор был исчерпан. Валье, охваченной нервным возбуждением, пришлось заставлять себя проглотить пищу. Как бы ни была она голодна ранее, сейчас хлеб и сыр казались безвкусными, как древесные опилки.

Когда с едой было покончено, Кэронел повёл их из комнаты вниз по длинному пыльному коридору. По правую руку каменные стены были завешены гобеленами, изображавшими облачённых в пластинчатые доспехи Стражей верхом на грифонах, которые сеяли смерть в рядах вопящих внизу порождений тьмы. Расположенные слева бойницы для лучников пропускали солнечный свет, которого едва хватало для освещения гобеленов.

Иногда между гобеленами висело оружие. Оно выглядело творением порождений тьмы: воплощённая в черноте и жестокости неуклюжая и пугающая дикость. Лезвия были покрыты застарелыми пятнами. Возможно, кровь. Или что похуже. Валья не могла определить. Дрожа, она отвела взгляд.

- Ты должна смотреть, - прошептал ей Сека. Глаза мальчика остановились на измятом, окровавленном щите. - Ты должна удостовериться и осознать, почему так важно остановить их. Посвящение, Призыв… Всё это стоит того, если таким образом мы можем сдерживать порождений тьмы. Однажды ты поймёшь, что они такое.

Валья помотала головой, плотно сжав губы. Но всё же бегло глянула вверх на прибитое к стене оружие и на гобелены, напоминающие о страшных битвах, в которых это оружие, по-видимому, было захвачено. А потом она опустила глаза вниз, снова дрожа, и не отрывала больше взгляда от собственных пальцев, пока Кэронел вёл их через зал и дальше, вниз по широким лестничным пролётам в огромную библиотеку Вейсхаупта.

Это было впечатляющее зрелище, скорее собор, а не библиотека. Громадные стрельчатые окна выходили в прилегающий внутренний двор и заливали смежные палаты яркими солнечными лучами, в которых танцевали пылинки. Серые каменные стеллажи, все тяжело нагруженные пожелтевшими книгами и свитками в костяных футлярах, тянулись перед магами ряд за рядом и казались бесконечными. Над их головами в скрипучих железных подставках висели канделябры с ароматическими свечами, наполнявшими воздух в библиотеке смешанным благоуханием пчелиного воска, кедра и старого дыма. Стены были богато украшены резьбой с геральдическими грифонами, гербовыми щитами и растительными орнаментами - апельсины, гранаты и сочные гроздья винограда. Все фрукты, по которым скучал в засушливом Андерфелсе скульптор, догадалась Валья.

- Начнёте с материалов по Четвёртому Мору, - сказал Кэронел, проводив их в меньшую палату, расположенную сбоку от главной библиотеки. - Более старые записи недоступны большинству из нас. Если вы обучены древним языкам, мы будем рады, если вы рассмотрите эти записи… Но я догадываюсь, что не обучены, поэтому хроники Четвёртого Мора покажутся довольно сложными.

Он остановился под арочным проёмом и жестом пригласил их войти. Книги в кожаных переплётах заполняли одинаковыми рядами полки, протянувшиеся в верхней части комнаты. Они походили на официальные хроники, в которые писцы в уединённых комнатах заносили все события. Под этими аккуратными серыми томами пространство от стены до стены занимали огромные, окованные железом сундуки. Два сундука были открыты, явив взорам хаос из книг, статей, обрывков пергамента и прочих записей, которые как будто были когда-то отсортированы по размеру, но без особого успеха.

- В сундуках хранятся первоисточники. Оригинальные отчёты, полевые записи, письма от Стражей и солдат. Наиболее вероятно, что вы обнаружите искомое именно там, - пояснил из-под арки Кэронел.

Валья едва расслышала его.

В центре комнаты на платформе из белого с позолотой мрамора возвышался стеклянный саркофаг. От изголовья поднималась, почти упираясь в потолок, пара гигантских чёрных спиральных рогов, их концы терялись в тенях. Саркофаг явно был очень стар; слегка подкрашенные стеклянные панели, вставленные в стенки и крышку, были обработаны тщательно, чтобы избежать появления "бычьих глаз", ряби и других недостатков, встречающихся на старом стекле. Стёкла в саркофаге были не больше ладони Вальи, но каждое из них было безупречно.

Чувствуя себя как будто погружённой в своего рода транс, юная эльфийка-магесса шагнула под арку и направилась к саркофагу. Сквозь сеть стекла и свинца она разглядела сильверитовый пластинчатый доспех, слабо поблёскивающий в тускло-сером солнечном свете. Это была не церемониальная броня. На нагруднике вытравлен грифон Стражей, на шлеме и наплечниках ещё немного простой гравировки, всё это выглядело часто используемым и хорошо послужившим своему хозяину доспехом. На кожаных ремешках остались следы старого пота, а последний, кто полировал этот доспех, не смог избавиться от всех вмятин.

Обе пустых рукавицы сжимали оружие: длинный кинжал в простых кожаных ножнах и изящный лук с парой бело-серых пёрышек, привязанных кисточкой к одному плечу. Вид этих пёстрых перьев, ставших от времени ломкими, заставил внезапно узнавшую их Валью резко втянуть воздух.

Всё это принадлежало Гараэлу.

Гараэл был величайшим эльфийским героем, какого когда-либо знал Тедас. Как Серый Страж он сыграл решающую роль в сплочении союзных сил против Четвёртого Мора - и самолично сразил архидемона Андорала, отдав собственную жизнь за победу над ордой порождений тьмы.

Каждый эльфийский ребёнок знал эту историю. Гараэл занимал особое почётное место в их сердцах. Будучи эльфом, он претерпевал все те унижения, что и другие эльфы. Изгнанный, оплёванный, поставленный ниже всяческого уважения, он тем не менее поднялся над этим презрительным отношением и не только простил своих старых врагов, но избавил их от верной гибели.

Он в одиночку закончил Четвёртый Мор и спас Тедас.

Валья почтительно провела пальцами над стеклянными гранями