заставил переживать последовавшие затем события. О «кельтской гордости» пришлось позабыть. Нельсон и Хавличек завершили карьеры. Сайлас и Джо Джо были обменяны при странных обстоятельствах. Отчаявшийся Коуэнс потерял часть энтузиазма, который превращал его в особенного игрока. Хайнсон отправился реализовывать свой потенциал самого необъективного комментатора в истории спорта^[16]. Что еще хуже, Ауэрбах чуть было не ушел в «Никс» после того, как владелец «Селтикс» Джон Браун обменял три драфт-пика первого раунда на Боба Макаду без одобрения Реда. В старые добрые времена такие люди, как Барнс и Макаду, даже на пушечный выстрел не были бы подпущены к «Селтикс». Мы вдруг превратились в еще одну борющуюся с обстоятельствами команду в разваливающейся лиге, во франчайз, совершающий противоречивые действия в отчаянной попытке найти себя.

Затем так же неожиданно все изменилось в лучшую сторону.

Ауэрбах сумел побороть Джона Брауна^[17]. Хотя он все же проиграл борьбу за власть, Ред задрафтовал Лэрри Берда в 1978-м и проявил достаточно мудрости, целый год ожидая, когда Берд окончит обучение в «Индиана Стэйт»^[18]. И хотя команда была на полпути в ад, на горизонте появился потенциальный спаситель.

После продолжительных дебатов вокруг нового соглашения Берд подписал рекордный на тот момент пятилетний контракт на сумму в 3,25 миллиона долларов и одним махом превратил команду неудачников, выигравшую лишь 29 матчей в прошлой «регулярке», в крепкий орешек, одержавший 60 побед в первом для Лэрри регулярном чемпионате. Гадкий утенок превратился в лебедя быстрее, чем Патрик Суэйзи наводил порядок в баре в фильме «Придорожная закусочная» (и даже помощь Сэма Элиотта не понадобилась). «Селтикс» снова значили что-то в лиге. Лэрри Легенда завоюет три чемпионских титула, три награды MVP, поможет спасти НБА и станет самым популярным спортивным героем в истории Бостона. Как раз тогда я окончил школу, поступил в колледж и стал жить в Бостоне отдельно от родителей. К тому времени как Берд завершил карьеру в 1992-м, моя жизнь только начиналась.

Теперь оцените расклад.

С того момента как я начал ходить, моя любовь к спорту превосходила все остальное. Между мной и баскетболом родилась особая связь, потому что мой отец однажды купил сезонный абонемент после того, как мама наложила вето на его карьеру байкера. После того как мы завоевали два титула в первые три года, цепь несчастливых событий поразила франчайз и отпугнула так много болельщиков, что мы с отцом получили возможность приобрести абонемент на лучшие места в лучшей баскетбольной арене в мире, и это произошло буквально накануне того момента, как один из пяти величайших игроков в истории присоединился к команде. Это не было простой удачей; это словно выиграть в лотерею три раза подряд; нет, это словно быть Джастином Тимберлейком и переспать с Бритни Спирс, Джессикой Бил, Скарлетт Йоханссон и Кэмерон Диаз на пике их карьер да еще и добавить к этому списку Линдси Лохан, Анджелину Джоли и Кэти Холмс^[19].

Я провел лучшие годы, изучая баскетбол под руководством профессора Берда и впитывая каждый незначительный нюанс. Было заразительно наблюдать за игроком, который постоянно искал возможность для паса; его партнеры вскоре стали такими же бескорыстными, даже такие потенциальные черные дыры, как Макхэйл и Пэриш. Это было словно наблюдать за группой скучных серьезных людей, проводящих много времени с парнем, у которого отличное чувство юмора; подобный человек всегда поднимает уровень комедийного IQ каждого в группе^[20].

Если вы наблюдали за игрой Берда достаточно долго, то начинали видеть игру под тем же углом, что и он; вместо того чтобы реагировать на то, что уже произошло, вы реагировали на то, что только начинало происходить перед вами. Макхэйл идет на кольцо, я вижу его, отдай ему мяч, вот оно… Лэй-ап! Берд словно подарил нам всем коллективное шестое чувство, словно высший и более изощренный способ наслаждения спортом. Это был дар, вот что это было.

Именно поэтому вы читаете эту книгу. Я вырос, наблюдая за тем, как играют в правильный баскетбол. Парни искали открытого партнера. Парни отдавали лишний пас. Парни полностью отдавали себя игре и выходили из сложных ситуаций. К тому моменту, когда Берд ушел из баскетбола, я уже стал доктором баскетбольных наук. Когда ваша любимая команда получает превосходного игрока в ваши лучшие годы – Мэджик для «Лейкерс», ЭмДжэй для «Буллс», Элвей для «Бронкос», Гретцки для «Ойлерс» – это действительно похоже на выигрыш в лотерею. Даже двадцать лет спустя я могу трепаться о классических моментах из карьеры Берда так, словно это все произошло в моей карьере. Например, когда Лэрри наколотил 60 очков во встрече с «Атлантой», пока ее игроки обменивались друг с другом восторженными похлопываниями по спине^[21].

Или когда он забил через голову Доктора Джэя 42 очка за три четверти и довел расстроенного Джулиуса до того, что они начали душить друг друга в центре площадки^[22].

У меня больше сотни подобных воспоминаний. Величайшие моменты в исполнении Берда также стали и величайшими моментами моей жизни. Странно, как спорт воздействует на нас в подобном ключе. Порой я ловлю себя на мысли, что мне дико не хватает тех волшебных моментов Берда, когда каждый присутствующий в «Гардене» внезапно понимал: «Сейчас произойдет что-то невероятное!» Тут же арену накрывала волна рокота, словно электрическое напряжение перед рок-концертом или чемпионским боем^[23].

И стоило вам заметить этот рокот, как вы понимали – сейчас что-то произойдет. Вам наверняка кажется, что это бред сумасшедшего, но любой, кто был свидетелем тех матчей, знает, что именно я пытаюсь описать – Лэрри берет игру под контроль.

Большую часть его первых двух сезонов в 81-м и 82-м между Бердом и фанами «Бостона» существовала заметная дистанция, стена, воздвигнутая им, через которую мы не могли пробиться. Болезненно застенчивый с прессой, заметно смущающийся из-за длительных оваций болельщиков Берд походил на этакого неуклюжего ученого, одаренного невероятными баскетбольными талантами и ничем более. Это тот самый человек, который не переживал из-за того, что одним из его ранних прозвищ было «Лопух из Френч-Лик». Мы предполагали, что он глуп, что он не умел выражать свои чувства, что его не заботили болельщики и что ему хотелось, чтобы его оставили в покое. Все это изменилось в конце седьмой игры финала Восточной конференции, финального акта невероятного камбэка против «Филадельфии». Абсолютно бесспорно, что это была величайшая серия, когда-либо сыгранная в плей-офф: две