преддверии сборов. Попрощались с водителями и приступили.

— Не, Лёх, всё равно грыжа вылезает, — Андрей с Алексеем мучились над надутием катамарана. Две внутренние секции не хотели плотно стыковаться во внешней шкуре, вылезая ненужным пузырём, несмотря на всякие пинки, потрясывания и протягивания. — Да, в общем, уже несильно выпирает, давай так и оставим.

— Вот! Вечно халтуру двигаешь, — шутливо попрекнул Алексей.

— Не, можете, до потери пульса трясти, но, глядишь, скоро тувинцы нагрянут с похмелья, — подмигнул ему Андрей.

— Ой, только не надо нас пугать. Ладно, пусть будет так. Но если плохо будет рулиться, мы знаем, что виноват будет «адмирал».

— «Адмирал» всегда во всём виноват, — согласился Андрей, и пошёл собирать свои вещи.

Через час готовый катамаран был спущен на воду, закидан вещами, и друзья тронулись в путь. Знали, что предстоит нудный и ровный переход без препятствий, поэтому крепиться и «гидриться» особо не стали, находясь в «пляжном» обмундировании на корабле. Благо погода разошлась голубыми небесами с жарящим солнцем. Река заворачивала крутые петли, огибая песчаные пляжи. Иногда, горы, окаймляющие долину скрывались из виду, и тогда казалось, что находятся они где-то на Русской равнине, а не в далёкой Сибирской глуши. Припекало, отчего прозрачная вода особо манила. Однако кунаться решались лишь Андрей и Влад, остальные с оханьем лишь омывались ледяной водой.

Три подряд малосонные ночи, напряжённая дорога и нудная гребля по вяло текущей реке вымотали. К вечеру друзья были порядком уставшие, и стали маленько раздражаться по пустякам. Но, когда река нырнула в горы, течение ускорилось, зашелестели перекаты, а на излучине мелькнуло стойбище — настроение повысилось.

— Встаём?

— Ну, посмотреть-то точно надо. Уже и пора, и устали, — как всегда размеренно отреагировал Малой.

Причалили и осмотрелись — место оказалось заурядным, с тропой и зарослями с краёв, но вполне пригодное для ночёвки. Для приличия поспорили, повыказывали неудовлетворения, но особого желания шкандыбать далее ни у кого не было. Расположились, палатки поставили, натянули тент. Задымил будущий обед. Походный быт наладился уютно и слаженно.

— Андрюш, хватит снимать. Остынет же! — заботливо поманил сухарём в нацеленную видеокамеру кашеваривший сегодня Влад, попутно пристраивая на коленях парящую миску с супом.

Андрей не заставил себя уговаривать, закончил видеосъёмку и, хрумкая хлебцом, начал рубать суп.

— Молодцы какие дежурные, сготовили вам вкусный обед! — обязательно похвалил себя ещё один дежурный, Алексей. — Вот, чтобы нас завтра также вкусно кормили! — Это указание уже последовало двум Андреям.

— Ну, кинем вам по шмату сала, чем не вкуснота? — гыгыкнул Андрей, ожидая второго блюда. Он, как всегда, смолол еду быстрее всех.

— Алёш! — взмолился о восстановлении справедливости Алексей.

— Вот вечно они так! Не заботятся о ближних! Лишь всё себе, всё себе, — это откликнулся третий дежурный, Бабун. Вечная шутливая пикировка только начиналась. За небрежными прибауточками и подколами сквозило некоторое соперничество. Иногда проскальзывали и претензии, обличённые в шутливую форму. Юмор частенько помогал не скатываться в склоки и споры по ерунде — ведь каждый имел своё мнение, единоначалие признавалось плохо, и каждый был по натуре лидером.

Андрей довольно заржал.

— Заботливые дежурные, второе будет сегодня, нет? Ваш адмирал не наелся.

— Да, тебя не прокормить, — заворчал Владик, шебуршась со вторым каном. В нём пыхала картошка. — Эй! Лёш, чего там, как тебе делать?

Алексей загрёб из кана несколько картофелин, дабы избавить их от участи быть размолотыми в пюре с тушёнкой. Он предпочитал их в миске цельными, подкладывая себе из разогретой банки мяско.

Дымок неспешно струился вверх, солнце затихало уже где-то за горой, и вечер накидывал свою незримую паутину, вызывая сонливость и желание принять горизонтальное положение.

Положение горизонтальное все приняли довольно быстро, так же быстро и потемнело. Правда, нельзя сказать, что ложа были идеально ровными для таких позиций. Некоторое время слышались хохот и покряхтывания в палатках, где в одной Алексей и Бабун, шебуршились, раскидывая свои могучие тела, в другой оставшаяся троица, устраивалась на ямках и холмиках. Вскоре храпяще-сопящие звуки сменили все остальные. Ночь плотным мраком размежевала время на уходящее усталое сегодня и неизведанное завтра.

Утро встретило серым. Промозглость висела в воздухе, набухая не пролившейся ещё влагой. Отдельные капельки моросью осели на палатках. Дежурные Андрей и Малой, и, примкнувший к ним в ранней побудке, Влад шебуршились в приготовлениях. Андреи — варили кашу, Влад начал сбор вещей. Спящие богатыри в другой палатке не шибко торопились подниматься, игнорирую нарочитый шум вокруг. Лишь направленный на них сигнал «будильника» к готовому завтраку заставил сползти их с тёплого и уютного лежбища. Поругивая «надзирателей», зябко поёживаясь, потянулись на умывания к реке.

Вкушая настоявшийся молочный рис, обсуждали насущное: небольшие порожки предстояли эдакой разминкой перед более сёрьёзным испытанием. Андрей уже продолбил остальным мозг названием «Мельзейский каскад». Все теперь примерно представляли часы хода и наиболее опасные препятствия в череде порогов.

Сборы, как водится по началу, были неспешными. Много приходилось перекладывать, а уж, когда дело дошло до крепления многочисленных гермомешков на судно, тут и вовсе дело застопорилось. Желающих стоять в ледяной воде для привязывания вещей было немного, отчего на самом катамаране было тесновато. Друзья мешали друг другу, поругиваясь, несильно продвигая вперёд сборы. Тем не менее, как-то закрепились. Но нешибко надёжно — серьёзные потрясения для экипажа, вещей и корабля не планировались.

— Давайте, друзья, надо всё-таки поторапливаться — к двенадцати дело идёт, — Бабун, привязав свою часть, скучал на берегу. В его сторону полетели возмущённые замечания ещё неготовых товарищей. — Кричите, кричите. Я сажусь. Кто там у нас отдыхает?

— Андрюха, кажись, — ответил Андрей, убивающий время съёмкой пейзажей. — Чего, садимся?

— Всё проверили?

— Всё! — Малой как раз спустился со стоянки, окинув её прощальным взглядом — не осталось ли чего.

И они тронулись. Морось немного отступила, небо просветлилось. Река несла, греблось легко, настроение было приподнятым. Скалы и сопки проплывали красивыми громадами, заставляя крутить головами. Первую череду порожков проскочили, без особых трудов. И, хотя знали по описаниям, что это