Снизу доносился смех детей, стук босых ног — они бегали по полированному полу.
Дэрроу сказал:
— Ты можешь пойти в горы. В Антарис.
Калвин взглянула на него, он увидел в ее глазах свет, которого не было много дней.
— Горы! О, я тосковала по горам!
Дэрроу медленно кивнул.
— Думаю, там тебе могут помочь.
Свет в ее глазах угас, словно затушили свечу, и она отвела взгляд.
— Нельзя на это надеяться.
— Понимаю, — его голос был тихим. — Калвин. Если ты дождешься, я приду за тобой.
Ее дыхание застряло в горле. Он придет… Она хотела этого так сильно. Пройти по тому пути, что они преодолели прошлым летом, но в другую сторону. Идти по долинам и горам день за днем с Дэрроу рядом. Может, она исцелится в конце… Ей нужно было говорить быстро, если она замешкается хоть на миг, не сможет произнести нужный ответ.
— Нет, — твердо сказала она. — Нет. Я не могу сидеть тут, не зная, что с тобой случилось. Я не вынесу. И ты не можешь вернуться и сразу уйти. Твое место здесь. Ты должен закончить начатое.
— Это начала ты, — сказал он с такой нежностью, что блеск серебряной воды стал размытым для Калвин. — Пообещай мне кое-что, — сказал Дэрроу с ноткой приказа, которой теперь пользовался. — Будь осторожна. Не ходи одна. Возьми с собой Халасаа или Мику. Или Траута, если сможешь вытащить его из мастерской.
Калвин кивнула.
— И если не найдешь, что ищешь… — он притих. — Или если найдешь… как бы там ни было, обещай, что вернешься.
Калвин не могла ответить. Дэрроу коснулся ее щеки. Его серо-зеленые глаза были теплыми и строгими.
— Если не пообещаешь, я воспользуюсь властью лорда Черного дворца и запру тебя тут.
Она пыталась улыбнуться. Слова застряли в ее горле, как при пении. Она прошептала:
— Я бы хотела пообещать, но…
— Не можешь? — голос Дэрроу вдруг стал резким.
Калвин смотрела на свои ладони.
— Что ж, — Дэрроу сказал после паузы сухим тоном. — Если ты не пообещаешь ждать меня, тогда я должен ждать тебя, — он встал и тихо сказал. — Ты научила меня не оставлять надежду, Калвин.
Калвин протянула к нему руку, но он уже пошел вдоль террасы.
— Дэрроу! — прошептала она, но он не слышал, и она смотрела, как его фигура в темном сливается с тенями Черного дворца, а с ней остался лишь золотой свет угасающего солнца.
