сторон стражников уже виднелась откровенная паника. Но они держались до последнего.
Позади раздался громкий плач, и сердце Таира остановилось. Это была Зере. Он совсем забыл про неё в своём приступе ярости. В своей жажде добраться до Сафира.
«Они заберут её. И маму тоже. И ты будешь совсем один до скончания своей жалкой жизни. Так и не сумевший никого спасти».
Невероятная сила бросила его назад. Из горла раздавался пронзительный крик, пока тело Таира прорывалось сквозь окруживший его строй стражников к маленькой танцовщице. И ничто не могло его остановить.
Какой-то неудачник в синей форме тянул девушку за руку, пытаясь затащить в автомобиль. Шум драки взорвал звук выстрела. Таир, продолжая бить и резать, с удивлением обнаружил в плече дыру. Он бы засмеялся, если бы не сломанная и беспомощно висящая челюсть, готовая разорвать кожу. Рана расцветала прямо на глазах, выплёвывая кровь. Бледный стражник с дымящимся пистолетом уже целился Таиру в голову, нарушая приказ Сафира. Всё, чтобы остановить вырвавшееся чудовище. Клинок пропорол запястье мужчины и прокрутился, выгибая кисть наверх. Бедняга завизжал, выпуская пистолет из рук. Коротким ударом в шею Таир прикончил врага. Второй рукой он схватил падающий пистолет и в несколько точных выстрелов проредил строй стражников. Он был Багровым Штыком, одним из лучших в своём деле. Жрецы учили их орудовать клинками, как продолжением своего тела. Кинжал был частью Таира, и он сам был кинжалом — острым, надёжным, созданным лишь для того, чтобы убивать врагов. Противники бросили Зере и попытались сбежать. Пули в спину быстро настигли их. Танцовщица не могла сдвинуться с места, в её округлившихся глазах читался первобытный ужас жертвы перед хищником. Таир навис над ней, принимая своим телом всё больше ударов, превратившись в живой щит.
— Беги, — попытался выдавить он, но болтавшаяся челюсть не позволила говорить. Но Зере всё поняла и так. Умная девочка. Храбрая. Далеко пойдёт. Она спасёт и маму, Таир знал точно. Ему нужно лишь ещё чуть-чуть продержаться.
Вспотевшие стражники уже в открытую орали от испуга, но продолжали наплывать волнами, поскальзываясь в искалеченных трупах бывших коллег. Что бы Таир с ними не делал, они верили, что он принесёт сааксцам только смерть и разрушения. Они пытались защитить дом от предателя, доверяя словам старейшины. «Мы на одной стороне!» — хотел крикнуть Таир, но не мог. Здесь разговоры не помогут. Стражники продолжали наступать. А он продолжил нападать.
Его кости ломались, разрывая кожу и выпирая маленькими бугорками. Рёбра на спине прорвали куртку, словно начавшие расти крылья. Когда правая рука перестала отвечать, Таир перехватил клинок левой. Ещё один выстрел пробил ему грудь, но он ещё мог дышать, закачивая в неутомимый организм так нужный мышцам воздух. Хотелось смеяться. Если бы Таир знал, что столько протянет в бою, то не стал бы нападать.
Сафир. Мира. Марий. Король. Не сыворотка, а они превратили его в чудовище. Совокупность их действий толкнула мир на край гибели. И теперь он, маленькая пешка, вечная марионетка, пытался спасти хоть что-то единственным знакомым ему способом — убивая людей.
Стражники наседали со всех сторон, и Таир почти сдался, когда прозвучал зычный голос:
— Все назад! Дайте-ка взглянуть на него.
Люди в синей форме, едва подавляя облегчённые вздохи, расступились. Сафир, словно великий правитель, прошёл между ними, наклонился над упавшим на колени Таиром. Его багровый плащ сливался с окровавленной дорогой. Солнце, окружив голову наследного пророка, создало нимб из света.
— Я же говорил, ты всё равно уйдёшь со мной, — сказал Сафир и щёлкнул Таира по лбу. «Пожертвовал столькими людьми — и пришёл насмехаться над бессильным противником». — Хотя, скажи, ты же хочешь убить меня?
Таир бросил непонимающий взгляд на белобрысого пророка. Челюсть продолжала беспомощно болтаться, грозя оторваться и треснуть от удара о дорогу. Сафир сбросил плащ и чёрную футболку под ней, обнажая торс. Взяв Таира за руку с ножом, он попросил:
— Ударь меня.
Таир размахнулся, что было мочи, и вогнал клинок прямо в сердце пророка. Но он лишь печально улыбнулся в ответ:
— Сильнее. Бьёшь как девчонка.
Таир, дрожа от нервного смеха, что вырывался изо рта бурлящим хрипом, вынул клинок. Кровь толчками вытекала наружу. Размах, удар — и ничего.
— Ещё! Давай же! Убей меня, как тогда сделал Коул!
Таир ударил ещё. И ещё. И ещё. Он бил до тех пор, пока ладонь не соскользнула с застрявшего в груди пророка кинжала. Таир поднял взгляд и столкнулся с побледневшей усмешкой Сафира:
— Ну, хватит, а то ведь и правда убьёшь. Мне не хочется отлёживаться несколько часов без сознания, знаешь ли.
Он с заметным усилием вытащил кинжал и бросил его на дорогу. Таир смотрел на рану, которая через несколько секунд начала лениво затягиваться — так, будто её никогда и не было. Он бы закричал от ужаса, как и стражники, если бы не знал — он такое же чудовище. Другая сторона монеты.
— Твои раны не исчезают, — пробормотал Сафир, обливаясь потом. Сев на колени перед поверженным врагом, он хмыкнул. — Всегда знал, что Эдем не сможет выдвинуть что-то хоть чуточку угрожающее. Ребята, вяжите его и везите за мной. И его мамашу с девкой тоже.
Руки подняли изломанное тело Таира и потащили по дороге, словно бурдюк с внутренностями. Он пытался брыкаться, пытался сопротивляться, но ничего не вышло. Из дома раздались крики Зере и мамы.
— Скажи, ты знаешь, что такое Эдем? — с насмешкой спросил Сафир.
— Бесконечная смерть, — прошептала Мира.
Последним воспоминанием Таира перед абсолютной темнотой мешка стало фальшивое солнце.
19. Звездопад (начало)
«Мир существует только потому, что все мы лжём»Анна Пирс, «Точка отсчёта»