- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (27) »
квартиру!»
«Ах, эта… она просто сахар
У нас одолжила».
«Сахар, как же! Ублюдок, ты ее трахал
Прямо у нас дома, прямо на нашей кровати,
На глазах у нашего пса!»
«Да она только сахар просила, она здесь
Пару минут пробыла».
«По-быстрому перепихнулись?!»
А потом я узнал – она трахалась с доставщиком пиццы
Прямо в его фургончике,
Трахалась с продавцом столовых приборов
В мужском туалете, у писсуара, .
В кабинке для инвалидов.
И было еще что-то такое с газовщиком -
Полагаю, минетик, не больше.
Она выставляла меня дураком,
Прикрывалась щитом своих обвинений -
А сама изменяла напропалую,
Чуть ли не каждый день.
А когда я припер ее к стенке, она
Ответила мне:
«И ЧТО?!»
Я ее выставил.
Мы из-за пса судились – выиграла она.
И когда молодая соседка снова зашла
Спросить сахарку,
Она задержалась подольше,
Чем на минутку-две…
Game Day
Газы
У бабки моей была большая проблема С испусканием газов. Она бывала у нас только по воскресеньям. Садилась к обеду - И испускала газы. Она была очень толстой, Ей было восемьдесят, Любила большие стеклянные брошки - Вот первое, что вы замечали, Не считая, конечно, газов. Она испускала газы, Стоило только подать обед – громкими залпами С перерывами где-то в минуту, Так - Раза четыре иль пять, Пока мы клали на тарелки печеный картофель, Разливали подливу, Резали мясо. Никто не сказал ей ни слова, Тем более – я. Мне было всего шесть лет. Говорила только она – моя бабка. После четвертого или пятого залпа Она усмехалась небрежно: «Я вас еще всех тут переживу!» Не больно-то мне это нравилось: Сначала она пукает, А потом выдает такое! И – каждое воскресенье: Она (папина мама), Каждое воскресенье – газы и смерть, Печеный картофель, подлива, Большая стеклянная брошка. Воскресные эти обеды всегда кончались Мороженым, Яблочным пирогом И громким скандалом - Не важно, из-за чего. Бабка моя наконец вылетала из дома И на поезде красном возвращалась К себе в Пасадену. В доме воняло еще, наверное, с час. Отец мой бродил по столовой, Как опахалом, вонь разгоняя газетой, И говорил: «Это все из-за чертовой кислой капусты, И зачем она ее ест!» GasЗагадочная нога
Прежде всего – найти, где у этого дома парковка, Было очень и очень непросто. Совсем рядом был главный проспект - И неслись по нему безжалостные убийцы, Выдававшие пятьдесят пять в зоне Ограничения до двадцати пяти. Один прижимался к моему бамперу так тесно, Что я наблюдал его искаженную рыком рожу Прямо в зеркальце заднего вида - И я оттого ухитрился проехать Мимо узкого переулка, – а если бы не проехал, Свернул бы прямо к левому краю дома, к самой парковке. Я выехал на соседнюю улицу, свернул направо, А после снова направо. Заметил дом - Безжалостно-синее нечто - Снова свернул направо – и наконец увидел: Крошечный знак «парковка». Подъехал. Охранник не поднял красно-белый Деревянный шлагбаум. Он просунулся головой в окошко. «Вам чего?» – он спросил. Он был вылитый киллер в отставке. «К доктору Мэнксу», – сказал я. Он взглянул на меня с сомненьем и проворчал: «Проезжайте!» Полосатый шлагбаум поднялся. Я заехал, Покружил, покружил еще, Нашел наконец свободное место – далековато, С футбольный так стадиончик от дома. Вошел. Отыскал кое-как И двери, и лифт, И нужный этаж, И нужное отделенье. Вошел. В вестибюле народу было – битком. Старушка одна С регистраторшей говорила. «Но можно к нему сегодня?» «Нет, миссис Миллер. Пришли вы В нужное время – однако спутали день. Сегодня среда, а записаны вы На пятницу». «Но мне пришлось – на такси… Я человек старый, С деньгами плохо, нельзя ли к нему сегодня?» «Миссис Миллер, мне жаль, однако записаны вы На пятницу. В пятницу и приходите!» Миссис Миллер ушла – одинокая, Бедная, дряхлая, Поплелась она к двери. Я выскочил ловко вперед. Назвал свое имя. Велено было сидеть и ждать. Сел среди прочих. Заметил журнальный столик, полный журналов. Подошел. Взглянул на журналы. Странно – но ни один из них не был свежим. Если честно, все они были Годовалой давности - Или больше. Сел. Тридцать минут прошло. Потом сорок пять. Час. Сидящий рядом мужчина заговорил: «Я жду полтора часа», - Сказал он. «Кошмар, – говорю. – Они не должны поступать так!» Он не ответил. В этот момент регистраторша назвала Мое имя. Я встал. Заявил ей – вон тот мужчина прождал Уже полтора часа. Она не дрогнула бровью. Сказала: «Прошу за мной…» Следом за ней я прошел через темный холл. Она отворила. Указала: «Сюда!» Я вошел, и она затворила за мною дверь. Сажусь – и смотрю на схему Человеческого тела, Висящую на стене. Вижу и вены, и сердце, и внутренности - Все на свете. Здесь холодно и темно - Темнее, чем в холле. Прождал я, может, минут пятнадцать - И дверь открылась. Вошел доктор Мэнкс, За ним – девица с усталым лицом, В белом халате, в руках – отрывной блокнотик. Вид – депрессивный. «Ну-ну, – сказал доктор Мэнкс, – и что у нас здесь?» «Нога», – отвечаю. Гляжу, как девица строчит в блокноте. Большие буквы. «НОГА». «И что же у нас с ногой?» – вопрошает доктор. «Болит», – отвечаю. «БОЛИ», – строчит девица. Потом заметила, как я гляжу в блокнотик, - И отвернулась. «Заполнили вы формуляр, который вам дали В регистратуре?» – интересуется доктор. «Не дали мне формуляров», – я говорю. «Флоренс, – сказал он, – выдайте формуляр». Она извлекла формуляр из своего блокнота - И протянула мне. «Заполните, – попросил доктор Мэнкс, - Мы скоро вернемся». Они удалились. Я принялся заполнять. Все как обычно – имя, фамилия, адрес, Телефон и место работы, родные – и т.д., и т.п. Долгий список вопросов. Ответил на все «нет». Сижу и сижу. Прошло уже двадцать минут - Они наконец вернулись. Доктор стал ногу мою крутить – и этак, и так. «ПРАВАЯ», – намекаю. «Ох», – говорит он. Флоренс строчит Что-то в своем блокноте. Может – «НОГА – ПРАВАЯ»? Доктор меж тем на правую переключился. «Так больно?» «Немножко больно». «Не сильно?» «Да нет». «А если ТАК – больно?» «Немножко». «Не сильно?» «Ну, вообще-то болит вся нога, Но после такого - Болит сильнее». «Новее же НЕ ОЧЕНЬ?» «А что значит «очень»?» «Так, чтобы вы на ногу стать не могли». «Стать я могу». «Ну-ну… пожалуйста, встаньте!» «Ладно». «Отлично. Теперь покачайтесь на пальцах - взад и вперед, взад и вперед». Качаюсь. «Очень болит?» – говорит он. «Да нет, средне». «Знаете что?» – говорит доктор- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (27) »