вспомнив, что тот должен был первым появиться на застекленном балконе.

– Он, он ушел… ушел в кратер.

– Как, без защиты! Да вы с ума сошли!

– Я ничего не мог поделать, поверьте, я уговаривал его, я даже… даже схватил его за руку, но доктор…

Лейж бросился к шлюзу, ведущему вниз, в кратер. По железной крутой лестнице он опускался со скоростью доступной разве только пожарным, но было поздно. Бесполезно жертвовавший собой Ваматр не выдержал огромного напряжения биополя, создаваемого протоксенусами, и потерял сознание. Лейж подхватил его на руки и стал выбираться из кратера.

Тем временем Хук и Крэл осмотрели вышки. На всех генераторах стояли приставки. Детективы Хука клялись, что на подозрении был только один человек, пойманный ими после того, как он вывел из строя четыре генератора.

– Кто же это мог сделать? Кто же это сделал? - беспрерывно повторял Хук…

Инса не отходила от Ваматра. Он лежал у себя в маленькой комнате, примыкавшей к пультовой. Врачи не рисковали перевозить его, да он и сам не хотел никуда двигаться, чувствуя, что часы его сочтены.

Ваматр попросил к себе Хука, Крэла, Лейжа. Лейж не пришел - он тоже пострадал, спасая в кратере Ваматра, но несколько меньше, и его увезли в долину с тем, чтобы немедля переправить в клинику.

Ваматр, маленький, сухонький, лежал, подобрав к подбородку колени. Иногда он приоткрывал глаза. Большие, темные, жаждущие жизни, всегда такие выразительные, а теперь увядающие. Говорил он тихо. Порой его трудно было понять.

– Все двенадцать излучателей… Инса, девочка моя, ты береги Крэла… Крэл!

– Я здесь.

Но Ваматр не понял или не услышал ответа, резко поднялся. Стремительная тень возникла на стене, и Крэл вспомнил черный силуэт на пригласительном билете… Летит он вслед за скрипкой, за своей несбыточной мечтой…

– Крэл!

– Да, да, я здесь, я с вами.

– Как хорошо, что вы с нами, Крэл… Крэл сможет… только, пожалуй, он сможет создать протоксенусов… Если… Если ОНИ опять дадут программу… Нет, не дадут больше. Не поверят. Пока не поверят и будут ждать… Долго-долго. Что для них века… Не поверят. Ведь поняли, что мы еще дикие… Транзистором стали забивать гвозди… Лимоксенусов сотворили. Варварство… А потом совсем сломали. Один дикарь у другого стал отнимать и растоптали… Альберт. Зачем он так?.. Растоптали… На острове опять спокойно. - Ваматр вдруг немного ожил, даже сел в-постели, лицо его чуть порозовело, глаза заискрились. - На острове опять спокойно. Чешутся дикари, вылавливая блох. Тихо. Прибой урчит, да шелестят пальмы… Ваматр, не поддержи его Инса, упал бы. Лежал он несколько минут молча, а затем, не открывая глаз, прошептал:

– Тихо на острове. И музыки не слышно. Не слышно говора Вселенной… Нет музыки на острове… Музыки…

Скрипку мою отдайте Марандини… Жаль только, что у меня не настоящий Гварнери…

Это были последние слова "дьявола со скрипкой".

ЭПИЛОГ. ДЕСЯТЬ ГРАММОВ НАДЕЖДЫ

На площади Палем Крэл не был давно. С того дня, когда он впервые увидел Хука. Старинная и не стареющая, небольшая, стиснутая огромными зданиями, она постоянно всасывала со всех втекающих в нее проспектов автомобили. Вращала их вокруг своего фонтана и разбрасывала по проспектам, уходящим вдаль, в сизую дымку, к фиордам.

– Инса, ты взяла с собой его письмо?

– Взяла.

– Интересно, какой он теперь?

– Наверно, все такой же, только стершийся, конечно.

Лифт полз медленно, очень медленно. По крайней мере для них. Пассажиров набралось много, их стиснули, прижали друг к другу, и губы Крэла оказались совсем близко от ее уха.

– Зачем он вызывает? - едва слышно спросил Крэл.

– Он хочет предложить хорошую работу.

– Нет, не то. Почему тогда такая спешка? Письмо с нарочным и "приезжайте немедленно!"

Прежде чем открыть дверь, обитую серым бархатистым пластиком, они постояли немного и перевели дыхание. Инса провела пальцем по латунной, давно не чищенной табличке с номером 826 и шепнула Крэлу, немного удивленно и со смешком:

– Фирма все же существует.

– С 1896 года, - серьезно заметил Крэл и толкнул дверь.

В приемной никого не было. Крэл постучал в дверь с надписью "Управляющий".

– Да, да, войдите!

Из-за стола поднялся Хук.

– Рад вас видеть. Спасибо, что поспешили. Садитесь, пожалуйста.

Лицо Хука в неярком свете осеннего дня было прежним - медальным, но теперь на нем лежала патина древности. Говорил он мягче, усталым голосом, в котором уже не слышалось бронзовых нот.

– Я доволен, - закончил расспросы Хук. - Приятно, что у вас все хорошо. Пять лет прошло. Да, много, но я никогда не переставал думать о протоксенусах и я, - Хук торжествующе оглядел гостей, - и я нашел Нолана.

– Он жив!

– Жив, но… - Хук протянул Крэлу письмо. Крэл прочел, передал его Инсе и вопрошающе посмотрел на Хука.

– Какое странное письмо. Кому он писал?

– В институт Арнольдса. Там не поняли его, не поверили.

– Боже мой, - прошептала Инса, - какие слова!.. Тепло, уходящее по каплям из тела. Он погибает от голода!

– В институте его сочли одним из тех, кто, рассылая жалобные письма, вымаливает себе пропитание - он ведь не подписался своим именем, - участь таких писем определенная: большинство из них попадает в корзину. Судьба нолановского была иной. И только потому, что он писал о какой-то тайне. Из канцелярии бумагу передали доктору Зуру - это мой старинный приятель, - он уловил в нем что-то необычное. Зур и решил посоветоваться со мной.

– И вы поехали к Нолану?

– Ну что вы, Инса! Нолан… Не думаю, чтобы Нолану, в каком бы бедственном положении он не оказался, мой визит придется по душе. Ехать надо вам.

– Зачем, если не считать, что его просто надо подкормить?

– Сейчас я вам объясню. Заполучив письмо, я стал действовать. После катастрофы в кратере Нолан, как известно, исчез. Как и куда, я понял только теперь. Прежде всего я направил доверенных людей по адресу, указанному в письме. Они разузнали, кто живет в лачуге, и мы начали разворачивать киноленту с конца. Кадры, в которых жалкая нора и в ней больной старостью человек. Надлежит узнать, кто он, как появился в этой дыре. Прежде всего мы проследили, откуда появился нищий старик, и вскоре удостоверились - это Нолан. Нам удалось установить, когда он сменил имя. Потом раскапывать стало легче. Альберт Нолан никогда не был богатым человеком, однако во время событий в кратере на его банковском счету числилась довольно приличная сумма. Надо было выяснить, куда она девалась. Почему обнищал Нолан?

– А сколько лет он скрывался под чужим именем?

– Почти все эти годы.

– Значит, деньги ушли на жизнь. Он ведь уже не работал.

– Он не работал, это так, но сумму, которой он располагал, он потратил не на себя, а