пункта Ординг до города Эрлауф и дальше до Амштеттена, тянулись колонны гитлеровских автомашин, обозов и пехоты со своими штабами и тылами.

Все это скопище техники дивизион мял гусеницами, а бегущих гитлеровцев расстреливал, основную же массу людей вынуждал бросать оружие и заворачивал обратно, направляя на восток, так как я не имел возможности сопровождать пленных конвоирами.

На станции Кеммельсбах была пробка. Железнодорожные составы теснились на путях. Завидев нас, гитлеровцы выскакивали из эшелонов и в панике бросались в лес.

Должен отметить, что над нами до подхода к Амштеттену дважды проходили наши самолеты, которые бомбили отступающие колонны противника. Волей-неволей пришлось разделить с гитлеровцами опасность воздушного нападения, но, по счастью, все обошлось благополучно, мы не потеряли ни одного человека.

Где-то, уже на подступах к Амштеттену, разгромив очередную колонну и выйдя на пустой отрезок шоссе, мы заметили, что по параллельной дороге справа от нас движется на запад большая механизированная колонна гитлеровцев. В ней было много танков, которые шли вперемежку с автомашинами и бронетранспортерами, облепленными пехотой. Некоторые автомашины и тягачи тащили артиллерию.

Резко убавив скорость и не останавливая своего командирского танка (после Мелька я пересел в танк), я передал по рации: «Командирам слушать мой приказ!» Когда все боевые машины подтянулись и замедлили ход, я передал приказ примерно следующего содержания: «Справа от нас большая колонна гитлеровцев. Задача: на предельной скорости идем на сближение. Дистанция — 20 метров. Всем повторять мой маневр. Полный вперед!»

Другого выхода у нас не было. Столкновение с колонной противника я считал неизбежным, ибо наши пути через два-три километра должны были сойтись. Остановиться и пропустить гитлеровцев, а потом пристроиться к ним в хвост было бы неосторожно. Гитлеровцы успели бы сразу развернуться. А ведь в тылу у нас также были фашистские части. Малейшая задержка, и они могли подоспеть, что было крайне нежелательно.

Видя в нашей колонне много своей техники, гитлеровцы пока что принимали нас за своих. Этим надо было воспользоваться. Я решил сблизиться с ними на большой скорости, потом внезапным ударом во фланг разгромить вражескую колонну и убрать ее со своего пути.

Гитлеровцы поддались на эту уловку. Как только мы увеличили скорость, они, принимая нас по-прежнему за своих, тоже увеличили скорость, не желая уступать дороги.

Колонны уже сближались, а гитлеровцы все еще не распознали нас. В голове их колонны шел средний танк, на котором солдаты висели, как груши на дереве, или, лучше оказать, как пассажиры на подножке трамвая в часы «пик». За танком двигались две или три машины с пушками, потом несколько бронетранспортеров с пехотой, опять танк или два и т. д.

Когда мой танк поравнялся с вражеским головным танком и расстояние между нами не превышало ста пятидесяти метров, я, высунувшись из башни, подал рукой знак: «Убавить скорость!» В ту же секунду водитель развернул мой танк на 90 градусов вправо и остановил его. Все боевые машины повторили этот маневр. С моего танка раздался выстрел, и тотчас же удесятеренным эхом прозвучал залп из всех орудий дивизиона.

В колонне гитлеровцев произошел неописуемый переполох. Пехоту с танков и бронетранспортеров как ветром сдуло. Головной немецкий танк, вместо того чтобы открыть ответный огонь, круто развернулся и пошел в обратном направлении. Из-за этого колонна противника остановилась, многие танки и бронетранспортеры повторили маневр головного танка, пытаясь спастись бегством. Наши снаряды настигали и останавливали их. Некоторые машины попали в кювет и перевернулись.

Через несколько минут колонна противника уже не представляла для нас никакой угрозы. Гитлеровцы даже не сделали ни одного ответного выстрела, настолько неожиданным для них было наше нападение.

Бросив разбитую колонну, мы устремились вперед. Очень быстрое, без задержек, движение — в этом был единственный мой шанс!

И вот, пройдя последний небольшой населенный пункт, мы в дымке впереди увидели очертания города Амштеттена.

ЖИВ ИЛИ МЕРТВ?

(Продолжение письма)

До сих пор я ждал, что меня вот-вот нагонит танковый корпус, но, подступив к Амштеттену и наблюдая в пути, как стягиваются сюда гитлеровские войска, я потерял надежду на его быстрый подход. Неужели фашисты сумели так плотно закрыть пробитую нами брешь, что даже целый танковый корпус при поддержке самоходного полка не может до сих пор к нам пробиться?

Боеприпасы и горючее на исходе, люди измучены, со вчерашнего вечера не держали ничего во рту. А впереди большой город, забитый войсками и, вероятно, тщательно подготовленный к обороне.

Мысли мои были прерваны появлением наших самолетов. Их было три или четыре десятка. Они делали боевой разворот. Еще нельзя было понять, что готовятся бомбить: город или колонны, идущие к городу.

Я, остановил свой дивизион, осматриваясь по сторонам: куда бы его укрыть? Ни леса, ни подходящего населенного пункта нигде нет, лишь открытые поля кругом.

Самолеты, однако, начали пикировать не на шоссе, а на город. Минут пять или десять я стоял в раздумье, наблюдая, как наши бомбят город. Экипажи не спускали с меня глаз, ожидая, какое решение я теперь приму.

Я должен был вести дивизион дальше. Где-то здесь, поблизости от Амштеттена, был расположен сверхсекретный военный объект, на который каким-то чудом проник наш разведчик.

Хотя, быть может, его давно уже нет в живых?

Жив он или мертв?..»

ГЛАВА II. «ЭТОТ ГОДИТСЯ, ПОЖАЛУЙ…»

1

Но вопрос: «Жив или мертв?» — возник раньше, гораздо раньше — не восьмого мая, а еще тринадцатого апреля.

— Мертв, — внятно сказали над Колесниковым.

Как? Он мертв? Не может быть! Он открыл глаза.

Над ним навис грязно-серый овод. Значит, лежит навзничь. Правильно! Спиной он ощутил что-то твердое. Привязан к скамье! По лицу, и по груди стекает вода. Почему? Облили водой. После пыток приводят в чувство. Ему представилось, что сейчас еще март, — только что приведен десант в Эстергом-Тат.

Он не был среди десантников. Сидя неподвижно в шлюпке у берега, накрывшись с головой плащ-палаткой, он подсвечивал сигнальным фонарем проходившим мимо бронекатерам. Десант был высажен благополучно и уже дрался с врагом, удерживая захваченный на берегу Дуная плацдарм. Бронекатера