- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (37) »
мой лес!
Замирает пульсация ртути.
Ускользающий взгляд
Не был брошен сюда наугад.
Но не знает конца
Это странствие в поисках сути.
Если ж есть поворот -
То скорее всего, что назад.
Осторожных шагов,
Пропадающих в сумраке леса,
Не услышать вовек,
Не увидеть сквозь полог ветвей.
Пригибает к земле
Эта ноша, лишенная веса, –
Груз твоей доброты,
Неотступной тревоги моей.
1989
Изначальная мгла проступает тяжелой, сверкающей солью. Различаются дни цветом глаз и оттенком звенящих волос. Наше время созреет, как плод, наливаясь сомненьем и болью. Может быть – лишь для этого сад наш на почве скудеющей рос. 1989
Совершенные линии рук, продолжение взгляда. Стайка звезд затеряется в темных, как ночь, волосах. Это эхо грядущего летней порой звездопада. Две зеленых звезды отразятся в полночных глазах. 1989
Темный шелк заструится – и встретятся наши губы. Как прозрачен неистовой жажды моей родник. Свет войдет в эту плоть. Будут руки нежны и грубы. Средоточие света. И свят будет каждый миг. 1989
Руки нежные тронут цветок и на волка поставят капканы. Легче – в чьих-то глазах утонуть, чем найти путеводную нить. Тихо взгляд от тебя отвожу – будто нож вынимаю из раны. Слушать девочке сказки и жить. Долго женщине рану таить. 1989
Станем завтра пригоршнею праха. Набегает угрюмо прибой. Две янтарные капельки страха - Мы с тобой. 1989
Жил под небом, как по небу странствует птица. Вот и берег. Меж пальцев струится песок. Жизнь поэта – песка слюдяная частица. Дом его – шесть извечных сосновых досок. Ты вода, сохранившая форму сосуда. Я ж из тех, кто тебе не поставит свечи. Для кого-то – Христос, для кого-то – Иуда, Но как угли костра твоего горячи! 1989
Станет камень текучим, а воздух – стеклом затвердеет. Потемневшее небо – провисло от тяжести звезд. И хоть ночь глубока, уголь, пеплом подернутый, рдеет, Как звезда, что скатилась с высоких небес на погост.
Птица прянула в небо и медленно тает в эфире. А тяжелые звезды упорны в стремлении вниз. Звездопад перепутал все ноты в небесном клавире. И холодные волны ласкает томящийся бриз. 1989
Дай мне чистую мудрость ночного дождя. И сторицей вернется нехитрая ссуда. И вода, повторившая форму сосуда, Не исчезнет, щербинку в сосуде найдя. 1989
По лезвию судьбы идущим Дано остаться в твердом слове. Им по тропе идти не внове Между желаемым и сущим. 1990
Истончается контур, почти исчезает граница Между сном и пчелой, между каплей воды и землей. Проясняются лица. И каждое - словно страница. Вскрикнет птица. И руки совьются петлей. Ускользая из сомкнутых рук, ненадежного крова, Все стремишься постигнуть едва ли доступное нам. Напряженье волнами исходит от каждого слова. Что за тихая, тайная весть, что за тяга к волнам… 1990
Удивит совпадение вещи и слова. Не споткнись о звезду, заблудившись в себе. Приподнять и на миг не сумеешь покрова, Обретая себя в торопливой ходьбе. 1990
НАШЕ ВРЕМЯ
Сквозь сиянье прозрачной воды и теченье слепящего света Мерно плещет в глаза первобытная зеленоглазая мгла. И когда-то пугавшая неодолимостью сила запрета Под твоею рукою становится вдруг до смешного мала.Изначальная мгла проступает тяжелой, сверкающей солью. Различаются дни цветом глаз и оттенком звенящих волос. Наше время созреет, как плод, наливаясь сомненьем и болью. Может быть – лишь для этого сад наш на почве скудеющей рос. 1989
ЭХО
Только ветер звенящий промчится, вздымая покровы. Птицы в небе отыщут судьбой предначертанный путь. Звездный ветер откроет окно, отодвинет засовы. И откроется взгляду прозрачная, чистая суть.Совершенные линии рук, продолжение взгляда. Стайка звезд затеряется в темных, как ночь, волосах. Это эхо грядущего летней порой звездопада. Две зеленых звезды отразятся в полночных глазах. 1989
НОВЫЙ АБЕЛЯР
Лунным светом войду. Ты услышишь мое дыханье. Пламя вдруг ощутив, ты поймешь, кто ночной твой гость. Лишь к тебе прикоснусь – и в ответ на мое касанье Словно чуть покачнется налитая солнцем гроздь.Темный шелк заструится – и встретятся наши губы. Как прозрачен неистовой жажды моей родник. Свет войдет в эту плоть. Будут руки нежны и грубы. Средоточие света. И свят будет каждый миг. 1989
У МОРЯ
От росы тяжелеет цветок. Тяжелеют покорностью руки. Время тает, как льдинка в руке, устремляясь по капле к нулю. Замирает в ладони ладонь. В тишине растворяются звуки. Но иссякнет прозрачный родник, если жажду свою утолю. Взглядом волка смотрю на тебя, но не взглядом, молящим о ласке. Волк всегда застигает врасплох. И растерянный жест прихотлив. К сердцу матери девочка льнет и внимает доверчиво сказке. Знает мать, но не знает дитя: правят морем прилив и отлив.Руки нежные тронут цветок и на волка поставят капканы. Легче – в чьих-то глазах утонуть, чем найти путеводную нить. Тихо взгляд от тебя отвожу – будто нож вынимаю из раны. Слушать девочке сказки и жить. Долго женщине рану таить. 1989
НА ПЕСКЕ
Словно два безрассудных дельфина, Угодивших в игре на песок. И прощанья холодная льдина От беспомощных – на волосок.Станем завтра пригоршнею праха. Набегает угрюмо прибой. Две янтарные капельки страха - Мы с тобой. 1989
ПОЭТ
Между светом и тенью, по призрачной грани, Дуновением ветра скользнув по судьбе, Ты пропел. И заката холодные длани Мертвой хваткой ложатся на горло тебе.Жил под небом, как по небу странствует птица. Вот и берег. Меж пальцев струится песок. Жизнь поэта – песка слюдяная частица. Дом его – шесть извечных сосновых досок. Ты вода, сохранившая форму сосуда. Я ж из тех, кто тебе не поставит свечи. Для кого-то – Христос, для кого-то – Иуда, Но как угли костра твоего горячи! 1989
НОЧЬ
Мягкой поступью ночь приближается к запертой двери. Даже если молчать, не услышишь тяжелых шагов. Ходят так в тишине только ночи да хищные звери, Те, что ужас сплошной, от когтей – до кинжальных клыков.Станет камень текучим, а воздух – стеклом затвердеет. Потемневшее небо – провисло от тяжести звезд. И хоть ночь глубока, уголь, пеплом подернутый, рдеет, Как звезда, что скатилась с высоких небес на погост.
Птица прянула в небо и медленно тает в эфире. А тяжелые звезды упорны в стремлении вниз. Звездопад перепутал все ноты в небесном клавире. И холодные волны ласкает томящийся бриз. 1989
ПРОБУЖДЕНИЕ
Сон разбился. Хрустит под ногами стекло. Звездопад обернулся вблизи камнепадом. Уплотнилось пространство, смещаясь под взглядом, Там, где в двух направлениях время текло.Дай мне чистую мудрость ночного дождя. И сторицей вернется нехитрая ссуда. И вода, повторившая форму сосуда, Не исчезнет, щербинку в сосуде найдя. 1989
ТРОПА
Звезда над полем сонно слепла. Струилась ночь из бездны синей. Все серебрил небесный иней В немом пространстве цвета пепла.По лезвию судьбы идущим Дано остаться в твердом слове. Им по тропе идти не внове Между желаемым и сущим. 1990
ВОЛНЫ
Только отблески зная, теряясь в оттенках созвучий, Проникая за грань, но предел ощущая в себе, Как суметь уловить, удержать этот облик текучий В бесконечной, незримой, железом звенящей косьбе?Истончается контур, почти исчезает граница Между сном и пчелой, между каплей воды и землей. Проясняются лица. И каждое - словно страница. Вскрикнет птица. И руки совьются петлей. Ускользая из сомкнутых рук, ненадежного крова, Все стремишься постигнуть едва ли доступное нам. Напряженье волнами исходит от каждого слова. Что за тихая, тайная весть, что за тяга к волнам… 1990
ПРИНЦИП МЕДЛЕННОГО ЧТЕНИЯ
Глубина, от которой захватит дыханье. И грядущего тень пробежит по лицу. И равны утверждение и отрицанье. И дорога прямей, приближаясь к кольцу.Удивит совпадение вещи и слова. Не споткнись о звезду, заблудившись в себе. Приподнять и на миг не сумеешь покрова, Обретая себя в торопливой ходьбе. 1990
ЧУЖОЙ СОН
Твой медлительный сон как тяжелая, темная влага. Пробуждается мрак. И не вспомнить забытой молитвы В гулком, замкнутом мире, недвижном, как древняя сага, Там, где нежность остра, словно тонкое лезвие бритвы, Где совпали пространство и время для каждого шага. Твой медлительный сон – кто в- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (37) »