«Калипсо» решаются сами собой. Всегда на мостике кто-нибудь стоит и высматривает фонтаны китов, и я спокойно мог положиться на любопытство и энтузиазм моих товарищей. Однако вплоть до экватора нам не попался ни один кит. Мы не сдавались, некоторое время даже шли западным курсом, рассчитывая набрести на «китовую магистраль». Тщетно… Это нас удивило. Прежде в это время года мы наблюдали здесь множество кашалотов, целыми днями сопровождали нас группы по три-четыре кита.

Зато мы увидели много косаток и дельфинов. Один за другим участники экспедиции втискивались в подводную обсерваторию, чтобы полюбоваться на дельфинов и поснимать их. Эти млекопитающие буквально затевают игру с «Калипсо» — плавают туда и обратно перед носом судна, где вода, рассекаемая форштевнем, богаче кислородом. Готов поклясться, что они нас видели и исполняли свои трюки не только для собственного удовольствия, но и для зрителей.

Восемнадцатого Апреля мы пришли в Маэ — столицу Сейшельских островов.

Эти острова высоко поднимаются над водой и своими белыми обрывами напоминают некоторые острова Полинезии — Бора-Бора, Моореа. Но сходство только внешнее, геологически у лих нет ничего общего с коралловыми и вулканическими, островами Тихого океана. Сейшелы горы, сложенные из красного и коричневого гранита, с прекрасной разнообразной растительностью.

В прошлом Сейшельские острова были важным пунктом на пути в Индию, теперь они оказались в стороне от главных маршрутов и на них очень редко заходят суда; гражданского воздушного сообщения нет. Архипелаг был открыт португальцами, потом перешел к французам, которые назвали столицу Маэ в честь участника ее основания, французского мореплавателя Маэ де Бурденко. Острова названы в честь французского верховного комиссара Моро де Сешеля. В 1810 году, во время наполеоновских войн, архипелаг стал британским владением, но местные жители по-прежнему говорят на французском языке, как ни старались британцы навязать им свою речь.

Сейшельский архипелаг вывозит сахарный тростник, кофе, табак, ваниль, черный перец и эссенцию для парфюмерного производства. Некогда товары трех, континентов — Европы, Африки и Азии — поступали на острова и великолепный ботанический сад Маэ напоминает об эре расцвета.

Однако в поисках земного рая лучше обратить внимание наиболее удаленные от цивилизации острова Фрегат и и Силуэт. И. Праслен остров сейшельских орехов и черных попугаев.

Заход на Сейшелы позволил нам отснять один хороший эпизод. Делуар и Барский запечатлели на кинопленке земноводную рыбу, известную под именем ильного прыгуна. Эта рыба проводит подчас больше времени на воздухе, чем под водой. Выходя на сушу, ильный прыгун берет с собой запас воды в жаберных полостях; кроме того, он заглатывает воздух. Лучше всего он себя чувствует на ровной поверхности ила и среди мангровых корней, где «ходит» на грудных плавниках, а когда спешит, — совершает причудливые прыжки, вроде лягушки. Это не мешает ильному прыгуну плавать в воде, как плавают все рыбы. Кормится он насекомыми и мелкими моллюсками; на охоте ему очень помогают выпученные глаза, которыми он может смотреть буквально во все стороны.

Близился сезон муссонов, мы торопились, а потому не могли долго задерживаться на Сейшельских островах. Правда, я знал, что они небогаты коралловыми рифами, зато нет лучшего места для исследования моллюсков, и когда-нибудь мы займемся этим увлекательнейшим предметом.

Сейшелы опираются на могучий, очень древний коралловый цоколь, макушка которого метров на пятьдесят не доходит до поверхности моря. Образованное кораллами плато — удобная среда обитания для моллюсков — обрывается крутыми уступами и склонами на глубину до трех миль.

Как уже сказано, я хотел продолжить наблюдение кораллов до начала муссонов, тщательно изучив карту вместе с Дюма и Фалько, мы пришли к выводу что удобнее всего для работы аквалангистов острова Космоледо, лежащие к северо-западу от Мадагаскара, Космоледо принадлежат Великобритании, административно относятся к Сейшельским островам. И мы решили попытать там счастья.

Двадцать четвертого апреля мы бросили якорь к северу от изумительного пляжа острова Менэй, с которого задумали начать. Выбрать место для стоянки оказалось не просто. Три раза якорь не доставал дна, а подходить ближе к берегу мне не хотелось— лучше обеспечить себе — оперативный простор на случай сильного ветра. Ко времени четвертой попытки три звена аквалангистов уже ушло под воду. Я не одобряю таких вещей, хотя знаю, что все наши ребята (исключением в тот раз был Сильнер, немецкий фотограф) умеют остерегаться работающих винтов. Так или иначе, на четвертый раз якорь зацепился за грунт.

Через полчаса одна из наших лодок вернулась с пятью здоровенными рыбинами, пойманными около соседнего островка. Лучшие части — для нашего стола, остальное будет изрублено на кусочки и преподнесено аквалангистами в виде угощения обитателям здешних вод, чтобы наладить с ними добрые отношения. Так заведено у нас на «Калипсо».

Наши подводники работали с утра до вечера. Я не перестаю удивляться тому, как сильно подводная работа зависит от нрава аквалангистов. Правда, результаты всегда превосходные, но достигаются они разными способами. Как и многие другие занятия человека, подводные исследования выявляют скрытые черты его характера, как бы хорошо вы его ни знали до тех пор.

Нашему давнему подводному товарищу Альберу Фалько, чью атлетическую фигуру легко узнаешь даже под водой, присуща настойчивость в преодолении трудностей. Опыта у него предостаточно, и он чутьем угадывает, как обращаться с тем или иным морским обитателем. Особенно удается ему работа с акулами, их поведение, их реакции он понимает лучше всего. Второй член этого звена Христиан Бонничи. Он моложе Фалько, обладает большей восприимчивостью и гибкостью, на редкость сметлив.

Фалько (мы зовем его Бебер) и Бонничи отлавливали образцы морской фауны с помощью усыпляющего средства «кинальдин». Усыпив рыбу, они помещали ее в плексигласовый сосуд, напоминающий вершу. На этот раз предметом их охоты была рыба-ангел в желтую и синюю полоску. Им посчастливилось добыть великолепный экземпляр длинноносой рыбы-бабочки. Она похожа на диск, расписанный синими и золотыми полосами; маленький рот помещается на самом конце удлиненного рыла. Это рыло весьма удобно для поиска крохотных беспозвоночных, которые обитают среди кораллов и составляют главный корм рыбы-бабочки. Названные здесь рыбы отличаются красотой и сравнительной редкостью. Мы отлавливали их для того, чтобы потом отправить самолетом в