Масахико Симада Хозяин кометы

Я бродил вокруг могил под этим добрым небом; смотрел на мотыльков, носившихся в вереске и колокольчиках, прислушивался к мягкому дыханию ветра в траве – и дивился, как это вообразилось людям, что может быть немирным сон у тех, кто спит в этой мирной земле.^[1]

Эмилия Бронте, «Грозовой перевал»

Я сейчас видел сон. Мы встретимся. Обязательно встретимся. Под водопадом.

Юкио Мисима, «Весенний снег»^[2]

1

1.1

Тебе восемнадцать, и с маминого благословения ты отправляешься в путь. В путешествие, которое неизвестно когда закончится. Наверное, гены взяли свое. Разве мама могла этому воспротивиться? Ты покидаешь провинциальный американский городок, а она смотрит тебе вслед. В дорожную сумку, которую мама подарила тебе на восемнадцатилетие, ты положила черный брючный костюм – в нем ты выглядишь совсем взрослой, сексуальное оранжевое платье, подчеркивающее твою фигуру, фотоаппарат «Лейка» – в крайнем случае можно продать и «Грозовой перевал» Эмили Бронте – с ним мама никогда не расставалась. В «Грозовом перевале» лежала ваша с папой единственная фотография. Со словами: «Поддержит тебя в трудную минуту» – мама всучила тебе любимую книгу всей ее жизни. И чего с ней таскаться? Могла бы и сама по себе путешествовать. В результате ты потеряла и книгу, и лежавшую в ней фотографию. Книги-то продаются на каждом углу. Если понадобится, можно взять в библиотеке или стащить в книжном магазине, а фотографию жалко. Теперь пропал не только сам папа, но даже его изображение.

– Хочу попробовать папу найти, – однажды пробурчала ты, выходя из ванной.

Мама потеряла дар речи. Только посмотрела на тебя, будто увидела змею с узором в цветочек Но по твоему невозмутимому виду она вряд ли могла разгадать твои истинные намерения. Да у тебя и не было никаких тайных планов и замыслов – одно любопытство.

Мама не сказала ни да, ни нет. Только спросила:

– Зачем?

Чтобы скрыть смущение, ты пошутила:

– Жалко его. Играет сам с собой в прятки – и никто его не ищет.

Маме хотелось, чтобы вы с ней еще какое-то время пожили вместе, но ничего не поделаешь: папа со своей кометы как магнитом притягивал тебя.

Что и говорить, первые шаги давались нелегко. Есть два типа походки. Одни идут – словно врастают корнями в землю, другие – словно отрываются от нее. От папы тебе досталась летящая походка. Она позволяла в одно и то же время быть в нескольких совершенно разных местах.

Путешествие началось задолго до твоего рождения, еще с прадедушки. Дедушка продолжил его и, как эстафету, передал папе, а теперь – твоя очередь. Путешествие твоей семьи продолжается уже больше ста лет.

Началось оно в Нагасаки. Твой прадедушка переплыл Тихий океан на американском военном линкоре «Авраам Линкольн».

Было это в 1894 году.

Прадедушке тогда исполнилось всего три года. Путешествие твоей семьи началось по воле одного янки.

Ты никогда не слышала истории своих предков. На самом-то деле ее должен был рассказать тебе папа, но он сгинул где-то на просторах вечности, и путешествию его нет конца. Папа потерял из виду свой конечный пункт назначения. Суждено ли закончиться твоему путешествию? По крайней мере, ты начинаешь его, поставив себе четкую цель: ты – путешественник, идущий по следу, папа – путешественник-беглец.

Ты хочешь собрать папу по фрагментам, разбросанным по всему миру. Это твой дочерний долг. Твоя мама называла его негодником. Надо понять, что же натворил этот «негодник». Иначе папа превратится в мираж, и никто никогда о нем не вспомнит. О том, что он «негодник», как раз можно забыть, думаешь ты. Но тебе известно, что в сети истории попадают не только святые, великие и гении. Похоже, обычно добрая ко всем история не спешила погладить папу по головке. Каково чувствовать себя дочерью изгоя? Лопаться от гордости или умирать от стыда? Какая разница. Тебе нужно найти папу. И сейчас никто, кроме тебя, не справится с такой задачей.

Может, это и неподходящая для тебя роль, но ты хочешь стать рассказчиком забытой истории. Ты соберешь, как головоломку-пазл, кусочки, оказавшиеся бог знает где, и тогда увидишь неизвестного тебе папу, перед тобой откроется весь пройденный им путь. В тех местах, куда упали осколки папиной кометы, обязательно остались свидетели. Один из таких свидетелей – твоя мама, и, должно быть, ее показания ты слышала не однажды. Все они сводились к тому, что папа – «негодник». Но это лишь одна из папиных масок, которую он выбрал для мамы. У папы их должно быть гораздо больше.

Наверное, твое путешествие похоже на дедушкино. Так же, как папино похоже на путь, которым прошел твой прадед.

Путешествие прадеда было столь же безумным и суровым, как его время: первая половина XX века. За что бы он ни брался, все заканчивалось неудачей. Но он «вытерпел нестерпимое, избежал неизбежного». Путник, которого везде и всюду ожидали унижения и гонения, – такова была участь твоего прадедушки.

Дедушка не испытывал ни малейшего желания повторять жизнь своего отца, но он в совершенстве овладел его мудростью выживания. Страдания отца должны были стать наукой для сына. Иначе сыну, как и отцу, не миновать встречи с жестокостью. Твой дедушка научился ориентироваться в окружающем мире с гораздо большей ловкостью и сноровкой, чем это удавалось прадеду. Отличная способность приспосабливаться к жизни передалась дедушке скорее от матери, чем от отца. Да это и неудивительно: его мать, то есть твоя прабабушка, принадлежала к народу, который выжил, несмотря на мучения и издевательства, длившиеся две тысячи лет.

Дедушка не забывал о том, как распорядилась история с его матерью и отцом. Он вывел свою формулу жизни. Но не сумел передать ее твоему папе. Потому что умер слишком рано.

Вот и ты пересекла Тихий океан и оказалась здесь.

Твой папа, когда ему было восемь, тоже пришел сюда, его привел человек, ставший ему приемным отцом. Папу приняли в свою семью новые родители, брат, сестра, с которыми он не был кровно связан, и он десять лет жил здесь. А когда ему исполнилось восемнадцать, он, на год раньше, чем прадед, отправился в путешествие, побывал в таких местах, что даже представить себе трудно, встретился с твоей мамой, у него родилась ты, и он опять пустился в путь. Кажется, во время долгого своего путешествия он несколько раз возвращался сюда.

Если устроить ему тут засаду, то когда-нибудь встретишься с ним… Может быть. Даже если он умер.

Говорят, здесь