Анатолий Софронов Странный доктор ^{Комедия в трех действиях с песнями}

Действующие лица

Трубачева Мария Петровна.

Голубь Григорий Васильевич.

Шеремет Степан Тимофеевич.

Тысячная Анна Ивановна.

Гаркуша Пелагея Терентьевна.

Карась Павел Федорович.

Карась Елизавета Сидоровна.

Муравейко Михаил Семенович.

Муравейко Галина Акимовна.

Пышный.

Чечик.

Таня.

Девушка

Юноша.

Действие первое

Перед занавесом появляются девушка и юноша с гитарами. Они исполняют песню под собственный аккомпанемент.

(Уходят.)

Открывается занавес. Дом Пелагеи Терентьевны Гаркуши. Чистая комната с белыми занавесками на окнах. Много фотографий на стенах. Буфет. Вышитые полотенца. Расписные тарелки. Кувшины. Стол, покрытый цветной клеенкой. Старый диван. Полочка с книгами. Несколько стульев. Радиоприемник. Играет музыка. Пелагея Терентьевна ставит чашки в буфет. Стук в дверь.

Гаркуша. Кто там?

Голос Тысячной. Это я — Тысячная.

Гаркуша (открывая дверь). Заходи, заходи, Ивановна. С чем пришла?

Тысячная. С чем к тебе, Терентьевна, может явиться директор Дома культуры?

Гаркуша. На лекцию пригласить или на самодеятельность... Лето не больно жаркое... Для развития культуры самое подходящее. Чем же я развитию твоей культуры могу помочь?

Тысячная. Очень даже можешь помочь, Терентьевна.

Гаркуша. Или как «експонат» понадобилась?

Тысячная. «Експонатов» у нас в совхозе и без тебя хватает... Тут дело серьезное. Человек один нужный в командировку к нам приехал. А Дом приезжих? На ремонте стоит... А консультанта хотелось бы получше определить.

Гаркуша. Кто, кто?

Тысячная. Консультант... Специалист по массовой работе...

Гаркуша. А что же ему у меня делать? Я сама кому хочешь консультацию дам. К тебе приехал — ты его к себе на постой и определяй!

Тысячная. Определила бы, да боязно — мужа дома нет...

Гаркуша. Вот и в самый раз.

Тысячная. Мне этот самый раз так отыграется потом, что и подумать страшно. Не знаешь, что ли, моего ревнивца? Приедет с курсов, устроит представление.

Гаркуша. Ревнивых учить нужно по горячему следу... Я своего покойного много раз учила.

Тысячная. Выучила?

Гаркуша. Выучила... Да толку что? Учила, учила, а он все одно помер.

Тысячная. Но мой-то еще не помер... Приходится учитывать положение. Возьми, Терентьевна, постояльца.

Гаркуша. Как же я его возьму, когда у меня докторша живет.

Тысячная. У тебя ж три комнаты. Она — в одной, он — в другой, а ты здесь посередочке.

Гаркуша. Это что ж мне, так бессонно посередочке и лежать?

Тысячная. Да что вы, бабушка? Он же из центра.

Гаркуша. Он Марию Петровну напугает, а она людей лечит. Не то лекарство выпишет, отравит еще кого. Невозможно постояльца пускать, Ивановна, просто даже опасно.

Тысячная. Опасность, между прочим, с другой стороны намечается.

Гаркуша. Откуда же еще?

Тысячная. От самой твоей Марии Петровны.

Гаркуша. Да что ты?! Она же тихая, как рыбка.

Тысячная. Рыбка тоже — плавает-плавает да хвостом всплеснет.

Гаркуша. Не верь наговорам.

Тысячная. Женское население совхоза обижается на докторшу. Мужики наши на прием записываются и сидят у нее по полчасу каждый. Женщинам через них не протолкнуться. Я б вообще холостых женщин в сельские местности на работу не брала. Хотят бабоньки директору совхоза товарищу Шеремету петицию подать.

Гаркуша. Какую еще петицию?

Тысячная. Чтобы выдвинул товарищ Шеремет нашу докторшу куда подальше... В область или в район хотя бы... Теперь от работы без особых доказательств освобождают редко, все больше выдвигают с повышением на другое место.

Гаркуша. Ей же довольны все. Где же другую такую возьмут, работящую, красивую?

Тысячная. Вот именно, что не все. А нам для спокойствия, в крайнем случае, можно и некрасивую взять.

Гаркуша. В таком случае мужики обижаться будут. А возраст у него какой?

Тысячная. Лет на тридцать потянет.

Гаркуша. Не годится в постояльцы. Ей же самой двадцать девятый.

Тысячная. Вот и добре... Ты раскинь мозгами, Терентьевна... А вдруг он ей по душе придется?.. Всем польза будет. Не дело, что она в таком зрелом возрасте одинокая. Или кто у нее имеется тайно?

Гаркуша. Не замечала.

Тысячная. Письма получает?

Гаркуша. Получает, но не густо. Без волнениев письма.

Тысячная. А ты откуда знаешь?

Гаркуша. Бросает письма на подоконник, а я в свободное время почитываю.

Тысячная. Газеты надо читать, бабушка.

Гаркуша. А я и газеты и письма. Мои-то детишки редко пишут, вот я ее письма и почитываю.

Тысячная. А говорят, ты добрая женщина.

Гаркуша. А чего ж мне злой быть?

Тысячная. Если бы добрая была, помогла бы одинокой женщине. И женское население в совхозе успокоила бы.

Гаркуша. А если увезет он ее с собой?

Тысячная. Подберем другой кадр на основе полученного опыта. И у меня культработа перестала бы страдать. А то вместо того чтобы в Дом культуры идти, такую дома культуру наводят, что все лекции по боку идут. Помоги, Пелагея Терентьевна...

Гаркуша. Так надо ж ее спросить.

Тысячная. А чего ее спрашивать? Хата же твоя.

Гаркуша. Хата-то моя, да совесть кроме хаты у меня еще имеется. Я совсем было на тот свет собралась с воспалением легких, а она вернула... Сама ночи не спала. Вот с Марией Петровной договорюсь, тогда и скажу.

Тысячная. Закабалила она тебя своим лечением, бабушка. Скоро она придет?

Гаркуша. Должна бы уже.

Тысячная. Так я появлюсь за ответом в скорости. (Уходит.)

Гаркуша закрывает за ней дверь. Опять стучат.

Гаркуша. Кто там?

Голос Карася. Это я, бабушка, — Карась.

Гаркуша (открывая). Вот