ну как обезьяны. Я еще помню, что такое обезьяны. Были такие тварюхи, в клетках жили. Давно, до войны. Я тогда маленький был... Ходил на обезьян смотреть. Кажется то место "Зоопарк" называлось. Потом тех обезьян, что сами не сдохли, всех поели. А потом те, кто ел, сами передохли. В те годы многие померли, кто от радиации, кто от еды отравленной, кто просто с соседями перегрызся.

Ох, как прижали-то меня! Делать нечего, надо к рабочим кварталам двигать... Пусть отлупят за то, что вампиров привел, но хоть свои отлупят-то, люди. Каждый понимает, что такое когда тебя жрать собрались. Твари!

Я побежал. Со спины уже стал накатывать неудержимый, панический страх. Этим страхом, меня загоняли, направляли, как скотину... Страхом, тугим, как кнут.

Я закричал, рванул с места в карьер! И очень поздно понял, что меня уже отсекают от рабочих кварталов.

Справа заходили двое, на их темных лицах выделялись два светлых пятна. Глаза и рты. Из-за спины мне послышалось рычание, а под ногами что-то лязгнуло и почва ушла у меня из-под ног. Предательский камень, как оказалось, спас мою шкуру. Я закувыркался в грязи и краешком глаза увидел, что через меня перелетел в прыжке матерый самец.

Здоровый... Даже на расстоянии я ощутил его запах. Вонючий запах плохо переваренной крови. Тухлятиной пахнуло так, что я чуть не задохнулся. Такого бы поймать, да шкуру содрать. От Лейбница можно было бы пару банок консервов получить.

В тот же миг на меня навалилась визжащая куча-мала. Самки. Не знаю, что меня спасло, то ли их жадность, то ли то, что я успел нож достать. Пока самец собирал себя по частям, уж очень он крепко приложился о землю, а его сучки надо мной разборки устроили, кому меня жрать, я одной в брюхо лезвие всадил. Из нее, как из дырявого мешка, ливануло.

Как она завизжала!!! Ох, и не любят они этого дела... Кровопотеря для них еще хуже, чем для человека. Ну разве что не смертельно... Силы тратит.

На эту тварь, что я подранил, свои же кинулись. А я от крови скользкий сделался. Вывернулся и снова бежать.

Да далеко не удалось. Меня что-то по затылку как саданет... Темнота и покой, как в шахте, до войны.

Кто-то грубо тряхнул меня за грудки и хлопнул ладонью по лицу. Не сильно. Так, чтобы удостовериться, что я еще жив.

Открывать глаза не хотелось. Голова болела страшно. Особенно сзади, где меня кто-то достал, тяжелым, видимо. Однако не открывать глаза было невозможно. Потому что я так не привык. Я должен знать, что происходит. Так я устроен. За-то еще до войны в шахты угодил. О чем впрочем и не жалею.

Я с трудом приоткрыл один глаз. На меня смотрел грязный, в струпьях, облезлый мужичонка, лысый череп которого едва прикрывала какая-то рваная колпачина. Мужичонка был еще старше меня. Такой, наверное, довоенное время помнит четко. Может, даже читать умеет. Чего он тут делает? Пер бы в Охраняемые Территории...

Глядишь, байками пробавлялся бы. Сегодня всякий любит про то, как было до войны, послушать. И платят. Уж я то знаю.

- Ты кто? - спросил мужичонка.

- Я, - внезапно пришло понимание, что я не помню своего имени. Все вроде как помню, а имя...

Имя пропало. Помнилось только одно, - я с Охраняемых Территорий.

- Ну так и шлялся бы себе в своих территориях. Какого тебе у нас надо?

Я подумал, что получится отмолчаться. Но мужичонка тряхнул меня снова:

- Какого тебе у нас надо? Ты меня понимаешь?

- Понимаю... Я мелочь всякую искал... Ну там... Мелочь. То, что после войны осталось. Лейбниц за всякую ерунду половину банки дает.

- А мне до этого какое дело? - зло отозвался мужичонка. - Вот и канал бы себе со своими мелочами, а то приперся, да еще вампиров приволок.

Ну все. Сейчас, наверное, бить будут. Вон как завелся, старый хрыч. Теперь лишь бы свои не убили. Хотя какие это свои, свои все в Охраняемых Территориях у Лейбница. Да и то, не каждому доверять можно.

Однако старикашка по всей видимости отказался от своих намерений меня отметелить, а просто плюнул в сердцах куда-то в сторону и сел рядом. Я тоже постарался принять сидячее положение, но из этого ничего не вышло. Отчасти из-за окрика старика, и отчасти от резкой и какой-то жгучей боли в верхней части ноги. Я снова упал на спину.

А старикашка, чертыхаясь, начал что-то там выделывать с моей ногой. Я чуток приподнялся и посмотрел вниз.

Оказывается меня таки деранула одна из этих сучек. Вот ведь паскудство! Удивительно, что меня подобрали... Могли бы и совсем бросить. Укушенный вампиром, это вам не шуточки. Не самый желанный гость.

Словно угадав мои мысли, старикашка прошамкал:

- Там главных не было. Будут они такой мурой, как ты, заниматься сами... Эти, что на тебя насели, все были из низших. Они бы тебя и есть-то не стали... Тебя отбили, когда они твое барахло делить перестали, а самого уже тащить начали.

В логово, значит. Там тебя главный бы и ждал... - и старикашка засмеялся каким-то влажным, каркающим смехом. - Мастер.

От одной мысли о том, что меня могли оттащить в логово, мне стало дурно. Ходили у нас легенды о том, что бывает с человеком в логове. Но никто достоверно не знает.

Это точно... Потому что с теми, кто оттуда вернулся, разговор короткий. На кол и дело с концом. Никто не знает, зачем люди возвращаются домой из логова... Знают ведь, что их ждет. Хотя, может быть, потому и не все возвращаются, что знают.

- Так вот, ничего страшного у тебя нет. Просто рваная рана. Величиной с ладонь! - тем временем пробубнил старикашка и снова заржал. Смешно ему стало. - Плохо не будет, но заражение схватить можешь. Ну да ничего... Переживешь как-нибудь.

- Ты сам-то кто?

- Я? - старикашка с удивлением на меня посмотрел. - Я Либер. Неужели не слышал?!

Слышал. И не раз. Я вытаращился на него и глазам поверить не мог. Хотя кто сейчас верит глазам?

Ну это как ящик консервов увидеть...

Вроде и понятно все. Надо быстренько хапать, да прятать... И с собой. И бежать. Пока молодцы Лейбница не набежали и по хребтине не получил. А все-равно, смотришь и поверить не можешь, что такое счастье привалило. О Либере сказки ходили, еще когда вампиры только-только появились... Он вроде военного был. И выжить сумел после войны, когда за всеми вояками охота велась. Ну и значит взял на себя такой долг, от вампиров людей избавлять. Ну как во искупление того, что он военным был когда-то. Но это все говорят. А правда или нет, я не в курсе.

Но боец он крутой, это я вам точно говорю. И вампиров на дух не терпит. Один живет и никого не боится.

Легенда одним словом.

Эх, повезло-то как мне... Жрали бы меня сейчас упырики, если б не Либер.

- Ну чего уставился-то? - хмуро спросил Либер. - Давай раздевайся!

- А? - о Либере много чего говорили...

- Ага, - и он снова забулькал, то ли кашляя, то ли смеясь. - Дурак ты братец. Морду бы ты свою видел...