повседневной жизнью, но когда собираешься вступить в брак, семья становится человеку необходимой. Поэтому она просит в письме прощения за свое поведение, хотя не она одна виновата в том, что сложилось все так: с Джефри тоже бывает иной раз далеко не просто ладить.

Можешь себе представить, в какой круговорот я попала. Церемонию надо провести как можно скорее. Аврора уходит с работы — так я и не знаю, где она работала (в письме вообще не содержится никакой чисто фактической информации, если не считать ее домашнего адреса: Радлет Лейн, дом 5, NW 8), — и приезжает сюда в четверг. Я уже виделась со священником и договорилась относительно церковной церемонии. К счастью, в этом месяце свадеб очень мало, так что нам предоставляется несколько дней на выбор. Но Аврора предупреждает — никаких гостей, только члены семьи.

Так что, Лидия, дорогая, ты должна приехать домой немедленно. Если французское семейство, у которого ты работаешь, не даст тебе кратковременный отпуск, откажись от места. Ты без труда найдешь другое, и потом: почему обязательно надо, чтобы это было в Париже?

Я привожу в порядок комнату Авроры, освежаю там все, стараюсь сделать ее как можно уютнее. Твой папа вне себя — иначе просто не знаю, как назвать его состояние. Бедняжка — у него комплекс вины из-за того, что он не смог в свое время поладить с Авророй. Как будто кто другой на его месте мог бы! У нее и в самом деле бывают периоды невыносимо скверного настроения, а кроме того, она всегда была страшно возмущена тем, что я вышла замуж за твоего отца.

Но теперь, как видишь, все прощено, и мы так счастливы! Пожалуйста, приезжай немедленно. Столько дел надо переделать. Но до чего же все это изумительно хорошо, просто божественно! Ты согласна?

Крепко целую

Милиссент.

P.S. Какое же я нелепое существо! Я ведь не сообщила тебе, за кого Аврора выходит замуж. Она пишет о нем очень мало. Зовут его Филип Нэш; он только что вернулся в Англию из какой-то далекой экспедиции. Кроме того, он художник, так что жизнь у Авроры будет очень разнообразной, а это, я думаю, должно быть ей по душе. Еще раз целую. Пожалуйста, вылетай ближайшим рейсом, а если у тебя нет денег на самолет, то приезжай на пароме, хотя я уверена, что Джефри оплатил бы твой проезд, если у тебя самой денег не хватает.

М.»

В чем Миллисент, ее словоохотливой, доброй и рассеянно-забывчивой мачехе, никак не откажешь — это в умении болтать на бумаге. При этом ее письменные пассажи можно было истолковывать самым различным образом — точно так же, как и ее оживленную путаную речь. Миляга она, но иной раз может вывести из себя, так что не приходится особенно удивляться тому, что Аврора, сдержанная и необщительная, начала в конце концов находить общество родной матери почти столь же несносным, как и общество новообретенного пуритански-чопорного и непреклонного отчима.

Лидия горячо любила их обоих. Она понимала своего отца, его строгую принципиальность и невероятную застенчивость, и хотя сама она была всего лишь грудным ребенком, когда ее собственная мать умерла, а когда отец решил жениться вторично, ей было только двенадцать лет, Миллисент со своей добросердечной говорливостью приняла ее так тепло, что она прониклась к ней благодарностью и получала удовольствие от общения с ней.

Что касается Авроры, сводной, а в сущности вообще неродной сестры, которая была на три года старше ее, то ею Лидия восхищалась и очень старалась не нее походить. Аврора временами проявляла к ней небрежную снисходительность, но по большей части равнодушие. Лидия в то время не понимала, что Аврора недовольна тем, что для матери мир уже не сосредоточивался на ней одной, но в детские годы, да и потом она ощущала враждебность, исходившую от старшей сестры. В конце концов, когда Авроре исполнился двадцать один год и она заявила, что уходит из дома и будет жить в Лондоне и что больше уже не вернется — разве что иногда на уик-энд, — трудно было не почувствовать облегчения.

— Аврора пошла в своего отца, — чуть не плача сказала Миллисент. — Он, когда сердился, тоже выкидывал вот этакие эффектные номера. Но ничего, это у нее пройдет. Ведь, как-никак, она моя дочь, хоть я ее и не понимаю.

Аврора время от времени писала им, несколько раз звонила по телефону. Никаких сведений о своей личной жизни она не сообщала, а обещание приезжать иногда на уик-энд так ни разу и не привела в исполнение. Лидия понимала, что ее отец, Джефри, страшно тяжело все это переживает, тем не менее он заявил: Аврора — девушка совершеннолетняя, и если она хочет жить ни от кого не завися, так, как ей нравится, полностью отгородившись от семьи, что тут поделаешь?!

Миллисент вынуждена была с этим согласиться, но ее сентиментальной, экспансивной натуре необходимо было как-то изливать переполнявшие душу чувства, и она нашла для себя отдушину в лице Лидии. Они сблизились. Накручивая на палец прямые волосы Лидии, Миллисент говорила бывало: «Конечно, у тебя нет такой внешности, как у Авроры, и все-таки ты чудесный ребенок. С годами похорошеешь. Да и вообще кроме неприятности красота ничего не приносит».

Но никто тогда не знал, уж не будет ли олицетворением этой неприятности тот мужчина, за которого Аврора решит выйти замуж.

Постепенно Лидия, поглощенная собственными делами и заботами, стала меньше тосковать по Авроре. Она чувствовала, что в доме не стало центра, вечно рождавшего циклоны, и первоначальное потрясение, пережитое ею в связи с уходом сестры, сменилось острым желанием знать, чем же все-таки Аврора занимается. «Когда-нибудь, — говорила она себе, — обязательно это выясню».

И вот, похоже, тайна наконец-то раскроется. Как выражалась Миллисент, это было «крайне волнующе». Лидия мысленно поблагодарила месье Бертрана за его приемчики, заставившие ее принять все необходимые меры для ухода из их семейства. Без всяких помех она кинулась на вокзал Гар дю Нор, чтобы уехать с первым же паромом, пересекающим Ла-Манш.

Миллисент рассудила правильно: ей не по карману было лететь на самолете, но, поскольку вещи ее уже упакованы и время отъезда определено, получалось, что и на пароме она прибудет почти так же скоро, как если бы вылетела самолетом.

«Интересно, — думала Лидия, совершенно так же, как Миллисент, возвращаясь мысленно к избраннику Авроры, — что собой представляет этот человек, за которого Аврора собирается выйти замуж?»

Прибыв в Лондон, Лидия убедилась, что у нее остается порядочно времени до отправления поезда, который доставит ее домой. «Я знаю, что я сделаю, — подумала девушка». Ведь Миллисент в письме дала ей адрес сестры. Можно съездить к Авроре — а вдруг она еще у себя? Здорово