- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (11) »
Леа Гольдберг
Стихотворения
ЛЕТНЯЯ НОЧЬ
Тишина в пространстве громче вихря, И в глазах кошачьих блеск ножа. Ночь! Как много ночи! Звезды тихо, Точно в яслях, на небе лежат.
Время ширится. Часам дышать привольно. И роса, как встреча, взор заволокла. На панель поверг фонарь ночных невольников, Потрясая золотом жезла.
Ветер тих, взволнован, легким всадником Прискакал, и, растрепав кусты, Льнет к зеленой злобе палисадников, Клад клубится в пене темноты.
Дальше, дальше ввысь уходит город С позолотой глаз. Урча, без слов, Испаряют камни гнев и голод Башен, крыш и куполов.
Перевод Натана Альтермана
КАКАЯ БОЛЬ...
Какая боль: унижена, упала, в своих глазах, когда в себе недуг любовью называемый познала. Познал ли ты проклятье этих мук?
Блеск седины в моих кудрях заметен и мне, принявшей мудрости печать, так глупо безответный взгляд искать. Страданья не постигнет разум эти.
Будь благосклонен к осени моей с высокими в полуднях небесами. Над ними сжалься - так они чисты.
Как лань бежит спокойствие ночей. То стыд мой: и с закрытыми глазами, взбунтуясь, плоть подскажет: это ты.
Перевод Елены Байдосовой
РАССВЕТ ПОСЛЕ БУРИ
Разбит, прибит, Базар, хромая, встал С разгромленных телег, с сугробов сена, Очнувшись, Циферблат на башне сосчитал Свои часы Последние до смены.
Но пахнет улица Еще дождем, И памятник, сияя Мокрыми глазами, С моста глядится в водоем.
И дышит дерево - И дышит пламенем рассветного расцвета, И именем грозы, громов и лета.
Перевод Натана Альтермана
ЗЕРКАЛО
В складках призраки прячутся в шторе. Сказки навыворот зеркало прячет. Комната – остров в штормящем море. Гензель и Гретель мыкают горе. Волк и охотник в лесу – в коридоре. И Горбунок по-над царствами скачет.
Ждут-не дождутся козы семь козлят. Палец принцесса иголкою колет. Семеро гномов грустить не велят. Замком стал остров, на зеркало взгляд Озером сделал его. И палят Пушки, и парус белеет на воле,
И уплывая в иную страну, Девочка-Золушка больше не плачет.
Перевод с иврита Гали-Дана Зингер
О ЧЕТЫРЕХ СЫНОВЬЯХ
1. Сын, неспособный задать вопрос
Сказал неспособный задать вопрос: И на сей раз, отец, пощади, Мою душу, где ад кромешный пророс, От гнева и зла огради.
Ибо нет для ада ни слов, ни слез, Ибо нет для смерти имен. А я, неспособный задать вопрос, Семикратно речи лишен.
Ибо мне суждены были петли путей, Не отрада, не мир — но мгла. Было велено мне видеть муки детей, Перешагивать их тела.
Ибо всадников плети глаза мне секли Не давали веки сомкнуть. В мои ночи шипящие змеи вползли: Вовек не сумеешь заснуть!
Я не знал, нет ли в этом вины моей, Грешен, нет ли — не знал ответа. Не наивный, не умный я, не злодей — Оттого, как спросить, не ведал.
Оттого звать расплату я не посмел. Нет ни брата, ни ангела рядом. Оттого я один, я вернулся, я цел. Так ответь на вопрос, что не задан.
2. Нечестивый сын
Отец, отец, — сказал сын-злодей, — Утешенья тебе не дам. Ибо сердце мое стало тверже камней, Видя, что учинили вам.
Видя дочку твою в кровавой пыли, Сжавшую кулачки — Ресницы присыпаны прахом земли, Взывают к смерти зрачки.
Видя, как пятилетний голодный малыш Затравлен сворой собак, Как люди бегут из-под рухнувших крыш В могилу, в огонь, во мрак.
И я дал обет: буду глух и жесток, От беды отверну я взор. Но по душу мою пришли — и зарок Обратился в мой приговор.
Ни в душе, ни на теле частицы живой. Эту месть мне назначил Творец. И пришел я к тебе, одинокий, чужой. Притупи же мне зубы, отец.
3. Наивный сын
Ведь всегда зажигаются звезды на небе ночном, И роса, как слеза на ресницах, висит на ветвях. Ведь всегда зажигаются звезды на небе ночном, Зажигает фонарщик огни на столбах.
И глядится в глаза твои благословенный покой, Видишь, как улыбаются дети в предчувствии сна. Ведь всегда по ночам ожиданий трепещущий рой, Этой ночью лишь мука одна.
Ведь обычно в ночи мимо темных небесных зияний, Мимо бреда луны, млечный путь голубой заслоня, Мимо спящих садов, меж кошмаров и благоуханий Мрачной тенью бредут привиденья минувшего дня.
Ведь обычно в ночи кто-то гонит злодейской рукою Изумленный мой дух в тот обман, где мерцают огни. Ведь обычно и в тучах сквозит ожиданье покоя. Этой ночью лишь звезды одни.
4. Умный сын
Отец запер в доме все двери подряд, Засова не снял ни с единой И склонился всмотреться в незрячий взгляд, Взгляд последний умного сына.
Перевод с иврита Елены Аксельрод
РУБАШКА В ПОЛОСКУ
Мы сновидцы. Не верь, что твой сон прозорлив, Что душой ты спокоен, и трезв, и суров. Выше горла подступит весенний прилив, Смыв остатки несбывшихся снов.
И увидишь, проснувшись, что сон твой убит, Ты продрог, негде скрыться — ни звуков, ни лиц. Утро светом хлестнет и росой окропит, И повесит слезу меж ресниц.
Лишь коснешься ты мира застывших сердец, И расколется мир твой, как хрупкий сосуд. Раз в полоску наряд тебе выбрал отец, Братья в жертву тебя принесут.
Перевод с иврита Елены Аксельрод
БЕЛЫЕ ДНИ
Эти белые дни так длинны – будто солнца лучи. Велико одиночество, будто большой водоем. В небо смотрит окно, и широкое небо молчит. И мосты перекинуты между вчерашним и завтрашним днем.
Мое сердце привыкло ко мне и умерило пыл, примирилось и стало удары спокойней считать, как младенец, что песню мурлычет и глазки закрыл, потому что уснула и петь перестала усталая мать.
Как легко мне идти, мои белые дни, на неслышный ваш зов! Научились смеяться глаза, не прося ни о чем, И давно торопить перестали тягучие стрелки часов. Велики и прекрасны мосты меж вчерашним и завтрашним днем.
Перевод Мири Яникова Антология Ивритской Поэзии, Ташкент, 2003, с. 237
СОСНЫ
Здесь не
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (11) »