скакала.

Холмс отмахнулся:

— Вполне обычное явление.

— Кто-то подложил мне под седло колючку. И она впилась в спину лошади, когда я опустилась на нее всей тяжестью. К счастью, рядом оказались люди, они меня и спасли.

— А другое покушение?

— Оно куда серьезнее. Два дня назад, незадолго до дневного понедельничного представления в Оксфорде, отравили Диаса, метателя ножей. Может быть, вы читали об этом в газетах. Яд подмешали в бутылочку с водой, я пью из нее между заездами. Я уверена, что отрава предназначалась мне.

— Метатель ножей умер?

— Да. Это было чудовищно!

— А где цирк выступает сейчас?

— Они в Рединге, готовятся к представлению, которое должно пройти завтра днем. Сегодня вечером прибудет новый тигр со своим укротителем. Боюсь, они захотят, чтобы я выступала вместе с этим тигром. Я опасаюсь за свою жизнь, мистер Холмс.

— Возможно, два случая, о которых вы рассказали, не связаны друг с другом. Но все же… Я с юности не заглядывал в цирк. Что скажете, Ватсон? Может быть, двинемся завтра в Рединг на большое представление?

* * *

Мы успели на поезд, отправлявшийся от Паддингтонского вокзала поздним утром. Для дорожного пальто погода стояла чересчур теплая, и Холмс вопреки своей привычке надел лишь твидовый костюм. По обыкновению, за время путешествия он успел пролистать несколько газет, выражая удовольствие всякий раз, когда натыкался на сообщения о смерти Диаса в Оксфорде. Бедняга умер от отравления, но оксфордская полиция не разглашала подробностей.

— Возможно, это просто несчастный случай, — осторожно предположил я. — Не исключено, что она зря тревожится.

— Посмотрим, Ватсон.

Он отложил оставшиеся газеты: мы подъезжали к Редингскому вокзалу. Справа, на Королевском лугу, виднелся цирковой шатер, который уже успели воздвигнуть. К нему съезжались коляски и экипажи, а у загонов с животными собирались ребятишки.

Едва мы сошли с поезда, нам тотчас бросилась в глаза огромная афиша, зазывавшая в цирк братьев Ровер, где выступает Виктория, Цирковая Красотка. К нижнему углу афиши прикрепили объявление, сообщающее о новом номере с дикими животными, а именно — с кровожадным тигром-людоедом. Номер обещали впервые показать сегодня же днем. Накануне я видел Цирковую Красотку воочию и теперь опять обратил внимание, как мало рисунок отражает ее очарование и красоту. Холмс некоторое время рассматривал афишу, а затем мы свернули на улицу, где он кликнул извозчика, чтобы нас довезли до цирковых площадок, располагающихся неподалеку.

Виктория договорилась, чтобы нам оставили в кассе две контрамарки. Проходя через главный вход, я уловил запах дубильной коры, о котором вчера мне напомнил слабый аромат, исходивший от нашей клиентки: теперь он в полной мере заставил меня погрузиться в воспоминания детства.

— Вы правы, Холмс, — заметил я. — Цирк пахнет приятно и навевает тоску о прошлом.

На небольшом шатре у входа висела табличка, извещавшая, что это контора цирка братьев Ровер, и Холмс без колебаний проследовал к этому сооружению. Стройный темноволосый мужчина с пышными усами работал внутри шатра, просматривая страницы какого-то гроссбуха.

— Мистер Ровер, если не ошибаюсь? — обратился к нему Холмс.

Молодой человек сердито глянул на нас.

— Мистер Чарльз Ровер. Вам нужен я или Филип?

— Любой из вас подойдет. Я Шерлок Холмс, а это доктор Ватсон. Одна из ваших звезд, Виктория, пригласила нас сюда, чтобы мы расследовали подозрительную смерть испанского метателя ножей по имени Диас.

Чарльз Ровер что-то недовольно пробурчал, а затем воскликнул:

— В ней нет ничего подозрительного! Несчастный случай!

— А Виктория считает, что его отравили и что яд предназначался ей.

— Да кому придет в голову травить это очаровательное дитя? Она — звезда нашего представления!

— Значит, мы приехали зря? — осведомился Холмс.

— Похоже что так.

— Но раз уж мы проделали такой долгий путь из самого Лондона, то, может быть, нам удастся поговорить с другими — с вашим братом Филипом, если он не занят, и одной из ваших акробаток — Эдит Эверидж.

Чарльз Ровер сверился с карманными часами:

— Уже полдень. Ближе к часу дня мы начнем готовиться к дневному представлению. Так что говорите с кем хотите до часу, а затем — до свидания.

— Где мы можем найти мисс Эверидж?

— В главном шатре, она репетирует свой номер. Сегодня мы впервые включаем в нашу программу индийского тигра, и нужно изменить время, за которое она делает свои трюки.

Мы оставили Ровера, и я проследовал за Холмсом к главному шатру. По пути мы увидели, как торговцы лакомствами уже расставляют свои лотки и как пара ярко размалеванных клоунов, готовясь к выступлению, осматривают друг у друга грим. Когда ворота открылись, ручеек прибывающих зрителей обратился в ровный поток; их потчевали вставными номерами, но в главный шатер пока не допускали. Мы с Холмсом пренебрегли запретом и проскользнули внутрь через ближайший клапан шатра.

На большой цирковой арене полдюжины акробатов в трико, изобретенных Леотаром, кувыркались, делали сальто и ходили колесом. Один даже свешивался с трапеции. Во время короткой передышки Холмс спросил у ближайшей из женщин:

— Вы мисс Эдит Эверидж?

— Эдит! — позвала она, обращаясь к одной из своих товарок — шатенке, которая выглядела сущей школьницей. Ее точеная фигурка в облегающем костюме заставила меня покраснеть, когда она подошла к нам, хотя лицо казалось чересчур жестким для столь юного возраста.

— Вам меня? — спросила она со слабыми отзвуками выговора лондонских кокни.

Холмс назвался и сразу же приступил к делу:

— Мы расследуем недавние покушения на жизнь Виктории Костелло, так называемой Цирковой Красотки. Вы что-нибудь знаете о случае с лошадью?

— Лошадка просто ее сбросила. Никто на нее не покушался.

— Но она думает иначе. А как насчет отравления Диаса?

Эдит Эверидж покачала головой:

— Говорят, несчастный случай.

— Разве он не поранил ее, когда проделывал свой номер с метанием ножей?

— Ничего такого не было. Они же закадычные друзья.

— Но вам хотелось бы занять место Цирковой Красотки.

— Я заслужила! Я с пятнадцати лет вкалываю на Роверов. Даже номер на трапеции делать выучилась. Они ее взяли, хотя она ничегошеньки не умела. Только потому, что она победила в этом чертовом состязании. А уж мистер Филип следит, чтоб она его ублажала, если вы понимаете, о чем я.

Во время нашего разговора на арену выкатили клетку на колесах, накрытую брезентом, из-под которого доносилось рычание, не оставлявшее сомнений, что прибыл тигр. Клетку