только внимательный и колючий взгляд бедуина говорил о шестидесяти годах, прожитых в пустыне. Он, не моргая и не отводя взгляда, смотрел на мертвые тела, лежавшие перед ним на песке.

Восемь тел. Двое мужчин, три женщины, трое детей — все раздетые догола. Их одежда и вещи исчезли. Большую часть застрелили, нескольких зарезали.

Пока караван верблюдов за спиной Халифа ждал, к нему подъехал всадник. Тарик сразу признал молодого, мускулистого наездника. Его звали Сабах — один из его самых доверенных людей. На локте у Сабаха покоился АК-47 русской сборки.

— Наверняка бандиты, — объявил Сабах. — Сейчас их следов уже не найти.

Халиф изучал грубый песок у себя под ногами. Он заметил следы, исчезающие на западе, там, где в сотне миль находился единственный источник воды — оазис Аби-Кузза, «шелковая вода».

— Нет, мой друг, — возразил он. — Они не стали ждать, пока их обнаружат. Скрывают свою численность, стараясь двигаться по каменистой земле, где не остается следов, или идут по сыпучему песку, где следы тут же исчезают. Одно ясно без сомнения: они направляются к нашему дому.

Аби-Кузза принадлежал семье Тарика многие поколения. Источник воды, дающей жизнь, и источник их благосостояния. Финиковые пальмы росли вокруг плодородного родника, так же как трава для овец и верблюдов.

С тех пор как появились автомобили и другой современный транспорт, караванов, которые приносили свои дары хозяевам оазиса, становилось все меньше и меньше, точно так же как и верблюдов. Бедуины вроде Халифа и его семьи стали беднеть, но еще не утратили своей роли. Чтобы у клана было будущее, их оазис должен находиться под надежной защитой.

— Ваши сыновья защитят его, — сказал Сабах.

Оазис лежал в двадцати милях к западу. Там были сыновья Халифа, два племянника и их семьи. Полдюжины палаток. Десять мужчин с винтовками. Не такая уж легкая добыча. Но на душе у пустынника скребли кошки.

— Мы должны поспешить, — объявил он, залезая на своего верблюда.

Сабах кивнул. Он передвинул АК-47 так, чтобы удобнее было стрелять, и подтолкнул пятками своего верблюда.

Через три часа они приблизились к оазису. Издали они не увидели ничего, кроме мелких костров. Не было видно ни следов борьбы, ни тел на песке, ни рваных палаток или бродячих животных.

Халиф приказал каравану остановиться и спешился. Взяв Сабаха и еще двух человек, он двинулся вперед пешком.

Тишина стояла такая, что они слышали потрескивание дров в кострах и скрип песка у себя под ногами. А потом где-то вдалеке затявкал шакал. Люди Халифа прошли долгий путь и знали: в пустыне не бывает полной тишины.

Тарик остановился, ожидая, пока смолкнет шакал. А когда его вой затих, чей-то голос затянул старинную бедуинскую мелодию. Песня доносилась из главного шатра и звучала спокойно.

Халиф расслабился. Пел его самый младший сын — Джинн.

— Ведите караван, — приказал он. — Все в порядке.

В то время как Сабах и остальные направились назад, к верблюдам, Халиф пошел к оазису. Он добрался до своей палатки, откинул полог и замер.

Бандит в лохмотьях стоял, прижав изогнутый клинок к горлу его сына. Другой бандит сидел рядом, сжимая в руках старую винтовку.

— Одно движение, и я перережу ему горло, — заявил бандит.

— Кто ты?

— Я — Масик, — ответил бандит.

— Чего ты хочешь? — спросил Халиф.

Масик пожал плечами.

— А чего у тебя есть?

— Верблюды дорого стоят, — сказал бедуин, прикидывая, что незваные гости станут делать дальше. — Я отдам их тебе. Пощади мою семью.

— Твое предложение ничего не стоит, — ответил Масик, кривясь от презрения. — Потому что я и так могу взять, что захочу. А еще потому что… — тут он крепко сжал плечо мальчика, — кроме этого мальчишки, вся твоя семья уже мертва.

Сердце Халифа сжалось. Под туникой у него был спрятан «Веблей-Фосбери» — автоматический револьвер, надежное оружие с прицельным боем. Такой револьвер не давал осечек даже после нескольких месяцев путешествия по пустыне. Теперь Халиф хотел только одного — незаметно дотянуться до него.

— За его жизнь я отдам тебе все, что у меня есть, — сказал Тарик. — И вы сможете спокойно уйти.

— Где-то здесь у тебя спрятано золото, — проговорил Масик так, словно это был всем известный факт. — Скажи нам, где оно.

Калиф покачал головой.

— У меня нет золота.

— Ложь, — объявил второй бандит.

Масик загоготал, его кривые и гнилые зубы отвратительно заскрипели. Крепко схватив одной рукой мальчика, он кивнул своему спутнику, чтобы тот перерезал ребенку горло. Но Джинн выскользнул из рук Масика и сильно укусил его.

Взвыв от боли, Масик отдернул руку.

Халиф наконец нащупал револьвер и дважды выстрелил сквозь тунику. Один из убийц повалился назад с двумя дырками в груди.

Второй бандит выстрелил, задев ногу Тарика, но третья пуля владельца оазиса попала ему прямо в лицо. Негодяй упал, так ничего и не сказав, но схватка только начиналась.

Снаружи ночное эхо подхватило грохот выстрелов. Теперь выстрелы гремели со всех сторон. Бедуин различил грохот старых винтовок вроде той, что была у убитого им бандита. Им отвечал дребезжащий звук автомата Сабаха и автоматические винтовки его людей.

Тарик потянулся к сыну и сунул револьвер мальчику в руку. Сам он взял старую винтовку одного из убитых бандитов, потом выдернул из песка изогнутый нож и направился в глубь палатки.

Его старшие сыновья лежали там, словно отдыхая, бок о бок. Их одежда была пропитана темной кровью и пробита во многих местах.

Волна чувств захлестнула Халифа — боль, горечь и гнев.

А снаружи продолжали стрелять. Бедуин вонзил нож в стенку палатки и прорезал небольшое отверстие. Выглянув, он осмотрел поле боя.

Сабах и трое мужчин из каравана стреляли, укрывшись за мертвыми верблюдами. Группа бродяг, одетых как бандиты, которых убил Халиф, отстреливалась, стоя по колено в воде, прячась за пальмами.

Их было не так много, чтобы взять лагерь силой. Он повернулся к Джинну.

— Как эти люди сюда попали?

— Они попросили разрешения остаться, — ответил тот. — Мы напоили их верблюдов.

Мысль о том, что бандиты воспользовались традициями бедуинов, щедростью и гостеприимством сыновей, прежде чем убить их, еще больше разгневала Халифа.

— Оставайся здесь, — приказал он Джинну.

Хозяин оазиса расширил отверстие и шагнул во тьму. Двигаясь по широкой дуге, он обошел своих врагов и проскользнул им за спины. Занятые Сабахом и его людьми, которые атаковали их с фронта, бандиты не заметили Халифа. Подобравшись к ним, он открыл огонь, стреляя