- 1
- 2
Владимир Жаботинский Эдельвейс
Оберландская легенда.
Была ясная месячная ночь. Внизу слабо мерцали среди глубокой долины огоньки селения Лаутербруннен; в бинокль можно было различить сверкающие под луной серебристые кружева грациозного водопада Штауббаха. Из chalet сторожа доносилась песенка с обычными швейцарскими «йодлями» — своеобразными, невозможными для непривычного горла щелкающими трелями.— Uuf'm bluuen Zürcher See
Schöne Meytschi häbig'seh![1]
* * *
— Давным-давно, — начала Аннели, — в Туне жил смелый охотник. Он часто слышал в народе сказку о том, что существует в Альпах чудесный волшебный эдельвейс, который принесет счастье не только тому, кто сорвет его, но и всей родине этого смельчака. Беда только в том, что чудесный цветок рос на самой вершине Юнгфрау. Смелый охотник страстно мечтал о том, как бы добыть этот цветок, создать вечное счастье своему кантону и покрыть свое имя громкой славой. И вот однажды, никому не сказавшись, он взял свой арбалет и отправился в дорогу. Подъем с первого шага оказался страшно трудным, но охотник повторял себе: — Не отступай! За все мучения тебя наградит святой лепесток эдельвейса! Ион полз всю ночь напролет, без устали и отдыха. Когда же наступило утро, и он с утесов морены взглянул вниз, он не различил там ни шале, ни речек — ничего. Тогда он перевел взоры на вершину и горько заплакал: подножие горы было далеко, но вершина была еще дальше! Но охотник был смел и ловок, как альпийская серна. Он снова пополз, пробираясь выше и выше. Прошел день, наступил закат, отбросивший яркое пламя на далекую вершину Юнгфрау, и измученный охотник внезапно увидел перед собой отверстие черной огромной пещеры. Он направился туда. Вдруг что-то громко зарычало, и перед охотником появился огромный темно-бурый медведь. В то время медведи уже вывелись в бернском Оберланде, где когда-то их было так много; встретить медведя приходилось очень редко. Поэтому охотник был поражен; кроме того, он так утомился, что вряд ли мог бы бороться с сильным зверем. Но его удивление и ужас еще возросли, когда медведь заревел на его родном языке: — Назад, несчастный! Прочь из нашей обители! Тогда охотник низко поклонился и сказал: — Я ищу чудесный эдельвейс, растущий на вершине Юнгфрау. Я полз и цеплялся за утесы, я царапал лицо об острые льдины- впусти же меня на отдых, господин, в твои королевские палаты! Медведь с удивлением посмотрел на него, потом на вершину, подумал и вдруг рявкнул: — Садись! Он подставил охотнику спину и помчался с ним, как буря, в глубину пещеры. Вдруг он остановился, и охотник, несмотря на всю свою храбрость, обмер от ужаса, увидев огромное сборище медведей разного возраста. В громадной зале, где они толпились, было светло, хотя нигде не видно было ни огня, ни щели наружу. Медведь стряхнул седока, поднялся на задние лапы и обратился ко всему сборищу: — Братья! — сказал он. — Когда-то вся эта страна принадлежала нам. Мы жили здесь беззаботно и счастливо; в память нашего владычества этот кантон еще и теперь называется Берном* и в гербе его изображается медведь. Но теперь мы разбиты и побеждены людьми. Они явились в эту страну позже нас, но, тем не менее, стали вытеснять нас и безжалостно убивать. Тех, которых они оставили в живых, они бросили в клетки, чтобы тешить на них свое любопытное зрение. Правду ли я говорю, братья? — Правду! — загремело сборище. — Они убивают, — продолжал медведь, глядя прямо на охотника, — не так, как мы убиваем нашу добычу. Мы убиваем из голода; они же убивают еще и для того, чтобы украшать свои комнаты пушистыми коврами; из убийства они сделали развлечение и назвали его охотой. Правду ли я говорю? — Правду! — И теперь, — снова заговорил медведь, — на всем пространстве бернского Оберланда не осталось почти ни одного медведя. Только мы удалились на недоступную Юнгфрау и поселились тут, вдали от людей. Но теперь один из них проник и сюда. Братья, я не убил его. Он сказал мне, что ищет тот самый эдельвейс, который растет на вершине нашей Юнгфрау. Этот цветок принесет счастье тому, кто сорвет его, и родине этого героя. Все это — правда, и новая родина, смелый охотник, будет действительно счастлива, если ты добудешь этот цветок, но знай, что твое счастье, о котором говорит поверье, это — вечный покой. Тому, кто сорвет эдельвейс с вершины Юнгфрау и осчастливит навеки свою родину, не назначено вернуться живым. Медведь замолчал, а охотник стоял в глубоком отчаянии. Тогда медведь снова заговорил: — Слушай же, охотник. Мы пошлем одного из нас, он сорвет драгоценный цветок и лишится ради него жизни. Ты возьмешь этот эдельвейс. Но в награду за это обещай нам, когда ты вернешься, уговорить людей, чтобы, по крайней мере, в этом последнем убежище люди не преследовали нас и дали нам спокойно оставаться здесь до тех пор, пока не наступят лучшие времена. Хочешь? Охотник бросил свой арбалет наземь, поднял руку вверх и сказал: — Клянусь. На рассвете один из медведей ушел из пещеры. Весь день охотник ждал его возвращения, глядя на высокую вершину Юнгфрау. А поздно вечером раздался грохот, по склону горы промчалась лавина, и на площадку у входа в пещеру скатился безжизненный медведь. У него в лапе был пышный, белый, бархатистый эдельвейс. Медведи зарыли своего товарища в белом снегу. Он получил счастье — вечный покой. Наутро охотник должен был покинуть медведей и вернуться в долину. Наступила ночь. Медведи спали, но охотник сидел у входа и думал. Эдельвейс был у него, но условие медведей казалось ему невозможным. Отказаться от охоты, когда в ней столько радостей, и именно теперь, когда он открыл- 1
- 2